Вот и сейчас, бросив взгляд на Бориса, Джордж сразу понял, что предстоит серьезный разговор.
— Поехали-ка, друг, ко мне домой, побеседовать надо.
— Конечно, Борис, какой разговор.
Похоже, разговор предстоял действительно важный, так как обычно Ванштейн ограничивался приглашением в их любимый пивной бар «Джон Булл паб» на Смоленской. Они обычно садились в отдельном кабинете и за кружкой ирландского эля обсуждали новые проекты. В загородный дом Ванштейна они ездили только тогда, когда дело требовало чрезвычайной конфиденциальности. Начальник ванштейновской охраны каждое утро лично проверял весь дом на наличие «жучков» и прочих прослушивающих устройств, была там даже отдельная переговорная комната, звукоизолированная и со специальными глушителями. Прослушать это помещение было совершенно нереально. Ну а кроме того, никто не мешал им беседовать на природе.
По прибытии в дом на Рублевке Ванштейн ворчливо прогнал свою очередную пассию модельного вида:
— Иди, деточка, в бассейне, что ли, искупайся. Мы с Жорой сами справимся.
Пенгертона всегда удивляло, как часто можно менять своих любовниц. Сам он уже несколько лет был счастливо женат на скромной русской девушке из Ярославля, которая родила ему двух сыновей. Ван-штейн же менял своих спутниц не реже двух раз в месяц, причем следующая ничем не отличалась от предыдущей — блондинка под метр восемьдесят, с кукольным личиком, голубыми глазами и пышным бюстом. Очевидно, подбирал медиамагнат девушек через модельные агентства, те уже знали «ванштейновский» стандарт и наладили конвейер по отбору претенденток. Джордж объяснял такую тягу к высоким блондинкам комплексом Наполеона. В конце концов, Борис меньше чем за десять лет стал одним из самых влиятельных издателей огромной страны и имеет право на маленькие слабости.
Они уединились в защищенной от прослушивания переговорной, предварительно затарившись ящиком холодного «Гиннеса», и Борис сообщил Пен-гертону:
— Послушай, Жора, у меня есть бомба.
— И что ты хочешь взорвать? — невозмутимо поинтересовался американец.
— Тут хватит на всех. Читай! — Ванштейн хлопнул толстой папкой по столу.
Пенгертон протянул к ней руку — в папке были ксерокопии секретных документов разных ведомств — Министерства обороны, Госстройкомитета, ФСБ, ГРУ. Он вчитался. Речь шла о грандиозных финансовых махинациях в Чечне. Интриги спецслужб, как водится, были сложными и запутанными, но невооруженным взглядом было видно, что затяжная война в Чечне выгодна слишком многим российским чиновникам, как военным, так и гражданским, так что, если даже все чеченские боевики сложат оружие и примут христианство, войну не удастся остановить.