Однако Этвуд спокойно предложил ему выбрать любую из свободных комнат, и Ален решил, что подозревал его напрасно. В этот момент к ним подошёл Хилтон, и Алену волей-неволей пришлось отложить разговор с Этвудом. Оставив того в обществе Хилтона, он пошёл выбирать себе новое жилище. Осматривая пустые комнаты, он вошёл в помещение, соседнее с комнатой Джудит, и вдруг отчётливо услышал резкий и хрипловатый голос миссис Рэтленд. Приблизившись к разделяющей комнаты стене, он обнаружил в ней дверь — комнаты были смежными, чем и объяснялась хорошая слышимость. Второй голос, более тихий, принадлежал Джудит. Тема спора между ними была прежней: Филип Этвуд. Старуха на все лады поносила его и предрекала Джудит всяческие напасти в случае замужества, а та своим спокойным и невозмутимым голосом отвечала, что любит его, что этот вопрос уже решён и незачем опять к нему возвращаться.
«Любит, как же! — подумал Ален. — Деньги она его любит, вот что. Сказала бы прямо, что хочет быть богатой».
— Ты ещё попомнишь ту цыганку, помяни моё слово! — крикнула старуха, после чего раздался стук её палки и хлопанье двери.
Воцарилась тишина, затем послышались какие-то странные звуки. Ален напряг слух — что это такое? Похоже на приглушённые рыдания, когда плачут, уткнувшись в подушку. Раздираемый противоречивыми чувствами, он замер, кусая губы. Узнав, что она выходит замуж ради денег, он внушил себе, что отныне презирает её, однако сейчас, слыша, как она плачет, он был охвачен жалостью и желанием утешить её. Какая бы она ни была, он не в силах слышать её рыдания. Что угодно, только бы она не плакала! Вместе с тем он не мог представить её плачущей, она всегда была столь сдержанной и спокойной, что зачастую это смахивало на равнодушие, и вдруг такой взрыв отчаяния!
За стеной раздался такой звук, будто что-то мягкое упало на пол («Похоже, она бросила на пол подушку», — подумал Ален), а затем зазвучал голос Джудит, и в этом голосе было столько горя, что никто не назвал бы его сейчас невозмутимым:
— Не могу я так больше, не могу! Я сойду с ума! Не могу же я сказать ей, что сама люблю другого.
«Всё, с меня хватит! — Ален выскочил из комнаты, даже не позаботившись ступать потише, впрочем, та, которая могла услышать его шаги, сама была в таком состоянии, что вряд ли обратила бы на это внимание. — Дурак, кретин и осёл! Ещё хотел её утешать! Нужны ей очень твои утешения! Пора уже понять, чего она стоит. Любит одного, а замуж выходит за другого. Выбрала, у кого банковский счёт солиднее. Это вдвойне мерзко! Нечего о ней больше думать!»