«Роскошное у тебя ожерелье», – услышал Вудроу свой голос. Тогда он танцевал с Тессой.
«Бабушка подарила его моей матери в день ее свадьбы, – ответила она. – Я ношу его всегда, даже если надеваю водолазку».
«И в постели?»
«В зависимости от ситуации».
– Кто их нашел? – спросил Вудроу.
– Вольфганг. По радио он сообщил о случившемся в полицию и поставил в известность свой офис в Найроби. Тоже по радио. Телефона в «Оазисе» нет.
– Если водителю отрубили голову, как его смогли опознать?
– По сломанной руке. Поэтому, собственно, он и пошел в водители. Вольфганг говорит, что Тесса уехала с Ноем в субботу, в половине пятого утра, в компании Арнольда Блюма. После этого живыми он их не видел.
Майк то ли цитировал свои записи, то ли прикидывался, что цитирует. Но ладони по-прежнему обжимали щеки, и он не собирался поднимать глаза на Вудроу.
– Повтори последнее еще раз, – приказал Вудроу, когда у него вновь забилось сердце.
– Тессу сопровождал Арнольд Блюм. Они вместе зарегистрировались в отеле «Оазис-лодж», провели там ночь с пятницы на субботу и утром, в половине шестого, покинули отель на джипе Ноя, – терпеливо повторил Милдрен. – Тело Блюма в кабине внедорожника не нашли, он бесследно исчез. Никакой новой информации о нем нет. Полиция Лодвара и «летучий отряд» находятся на месте преступления, но полицейское управление в Найроби хочет знать, оплатим ли мы вертолет.
– Где сейчас тела? – сухо, четко, как и полагалось сыну военного, спросил Вудроу.
– Неизвестно. Полиция хотела отвезти их в «Оазис», но Вольфганг отказался. Сказал, что его персонал разбежится, как, впрочем, и гости. – Милдрен помялся. – Она зарегистрировалась как Тесса Эбботт.
– Эбботт?
– Ее девичья фамилия. «Тесса Эбботт, абонентный ящик на почтамте Найроби». Наш ящик. У нас Эбботт нет, но проверка показала, что есть Тесса Куэйл, в девичестве Эбботт. Я полагаю, эту фамилию она использует в своей благотворительной деятельности, – Майк уже смотрел на последний листок своих записей. – Я попытался найти посла, но он ездит по министерствам, а сейчас час пик, – в Найроби президента Мои сие означало, что на местный звонок уйдет как минимум полчаса, в течение которого придется выслушивать самодовольный голос женщины средних лет: «Извините, все линии заняты, пожалуйста, позвоните позже». Вудроу уже стоял у двери.
– Ты кому-нибудь говорил?
– Ни единой душе.
– Полиция?
– Они заявляют, что нет. Но они не могут отвечать за Лодвар, и я сомневаюсь, что они могут отвечать за себя.
– И, насколько тебе известно, Джастин не в курсе?
– Совершенно верно.