Ворон встрепенулся и каркнул в знак согласия.
—Я тоже не останусь в стороне! — Голос Клементины дрожал от ярости. — Как же я хочу напиться его крови!
—Нет, сестра, — Морой отрицательно покачал головой. — Поединок со Свершителем — многоходовая шахматная партия. Теперь мы знаем, что этот противник тебе не по зубам. Им займутся другие лорды. Когда мы выясним степень его могущества, я разрешу тебе сделать свой ход. Пока же отдыхай и набирайся сил. Почему ты прячешься от меня? Подойди ближе.
Клементина медленно вышла из темноты и приблизилась к императору. Ее лицо было скрыто под черной вуалью. Тонкие пальцы коснулись кружевной ткани. Гирудина откинула вуаль. Левая половина ее лица осталась такой же красивой, как прежде. Правую опалил Огонь Саламандры. Он превратил атласно-бледную кожу на подбородке и щеке в безобразный, растрескавшийся от жара кусок красноватой глины. Той самой, из которой в незапамятные времена Круцифер сотворил своих спасителей.
* * *
Смеялись все, кроме Шакеласа.
—А не пора ли нам препоясать чресла? — спросил он недовольным тоном. — Скоро наступать ночь, время гирудов.
Смех оборвался: все вспомнили об опасностях, которые поджидали их на враждебных всем людям Кровавых Землях демона Круцифера. Андрей предложил оставить лошадей на берегу, а самим подняться на ближайший холм, чтобы Шакелас мог показать, куда им идти. Горбун тут же начал хвастаться, что он считался в Андерленде лучшим знатоком имперских дел и не однажды возглавлял посольства горбунов к императору Морою, пока случайно не лишился тела. Прижав к боку локтем голову Шакеласа, Брюсов начал подниматься к вершине холма, за ним последовала и вся честная компания. Крутой склон, начинавшийся в пойме реки, порос густой зеленовато-коричневой травой, того же цвета кустами вампирусника и краснолиственными кленами. Трава вела себя как живая и даже указывала дорогу, расступаясь перед ними в нужном направлении. И еще одно удивительное открытие сделал Андрей по пути наверх: вокруг стояла гулкая тишина, нарушаемая только писком комаров, которые тучами вились вокруг него, мешая движению. Зато не было слышно пения птиц и цикад, не кружили над путниками разноцветные бабочки и стрекозы. Только комары и летучие мыши безраздельно господствовали в воздухе над высоким холмом.
Вот и вершина. Брюсов остановился, пораженный раскинувшимся пред ним видом. Воображение рисовало ему Империю гирудов совсем иначе. Ландшафт этот не был ни мрачным, ни загадочным. Правильнее было бы назвать его непривычным: небо было пепельно-серого цвета, серебристое светило скорее напоминало луну, чем солнце. Местность выглядела как череда уходивших в серую даль разной вышины коричневато-зеленых холмов, а леса и отдельно стоявшиедеревья были красного или багряного цвета. От моста к светло-серому горизонту убегала петлявшая между холмами или пересекавшая их поверху проселочная дорога, видимо, проложенная купеческими телегами, поскольку она представляла собой две широкие темно-желтые колеи с полосой коричневой травы между ними.