— Эллиот был здесь пару недель назад, — сказал Томми, вновь наполняя их стаканы.
— Эллиот? И чем он занимался?
— Тем, что у него получается лучше всего, — вынюхивал. У меня порой появлялось чувство, будто он считает нас, британцев, всего лишь кучкой тупиц.
— Значит, он не так глуп, как кажется.
Томми улыбнулся:
— Скорее всего, нет. По мнению некоторых наших эллинских друзей, которые были здесь в это время, говорит на вполне приемлемом греческом. Один из них сказал, что помнит его с времен, когда еще не пал Крит.
Это казалось сомнительным. Крит пал перед немцами почти год назад, в мае, за много месяцев до того, как налет японцев на Пёрл-Харбор заставил американцев вступить в эту бойню. Но когда дело касалось Эллиота, нельзя было ни в чем быть уверенным. Несмотря на добродушие и чувство юмора, он был темной лошадкой. Похоже, он бывал везде, жил повсюду, включая Англию, где провел несколько лет учеником школы Чартерхаус в Сюррее.
Макс припомнил один из их ранних разговоров, состоявшийся вскоре после того, как высокий американец объявился на Мальте. Осуждая британцев за врожденное отсутствие у них чувства гостеприимства, Эллиот заметил, что он кое-чему научился у жителей Казахстана.
— Говорю вам, когда в Казахстане незнакомец заходит к вам и просит убежища, вы предоставляете ему стол и кров и не задаете никаких вопросов — ни кто он, ни откуда пришел, ни куда направляется. И даже не спрашиваете, как долго он предполагает оставаться. Ничего. После трех дней вам позволено спросить его, куда он направляется — и все. Все прочее — это оскорбление гостя.
— Вы были в Казахстане?
— В Казахстане есть нефть, — последовал типичный для Эллиота уклончивый ответ.
Макс чувствовал: такая манера поведения служит определенной цели: подчеркнуть, что Эллиот окружен аурой тайны. Все знали, что он имеет доступ к высшему командованию на Мальте. Его неоднократно видели покидающим офисы таинственной службы «Игрек» и еще более таинственного отдела специальной связи, хотя, по словам Томми, большую часть времени Эллиот просто болтался там, наблюдая и слушая.
Но Макс явился не для того, чтобы обсуждать Эллиота, он проделал это путешествие в поисках информации. Помня о своей миссии, он то и дело возвращал разговор к этой теме.
— Как поживают свиньи в Лазарене?
— На удивление хорошо, хотя немного нервничают.
Никто не упрекал подводников за их пунктик — темный нечеловеческий космос, в котором они существовали во время патрулирования, дал им право на любые чудачества, когда оказывались на твердой земле, — но их фанатичная преданность стаду свиней, которых они выращивали, порой подвергалась издевкам.