Агент был один. Следовательно, Штольц поставил его больше для порядка, чем для слежки. Эльза вынула зеркало, подкрасила губы и подошла к агенту.
— Привет, милый, — развязно произнесла она.
— Проваливай отсюда, — грубо промычал в ответ тот.
— Зачем так невежливо, мальчик мой?
— Уходи отсюда по-хорошему.
— Я дорого с тебя не возьму, — игриво повела плечами Миллер.
— Где ты живешь?
— Рядом, — Эльза указала на дом, в котором жил Гартман.
— Хорошо, ступай домой и жди меня, я скоро приду. Как твоя фамилия?
— Зачем тебе? В какой подъезд я зайду, ты сам увидишь, а квартира шестьдесят вторая.
— Хорошо. — Он явно желал отцепиться от назойливой барышни.
Загадочно улыбаясь, Эльза удалилась. Поднявшись на третий этаж, она позвонила в квартиру Гартмана.
Он сам открыл дверь и, ошеломленный, застыл на пороге.
— Фрау…
— Тс-с… — приложила палец к губам Эльза, давая понять, что лишние разговоры на лестничной клетке ни к чему.
Гартман молча кивнул головой и отступил в сторону.
Эльза прошла вперед, осмотрелась. Комната была обставлена небогато, но со вкусом. Очевидно, у родителей Гартмана доходы были скромные и все, что находилось в квартире, приобреталось на протяжении долгих лет.
Миллер села на предложенный Гартманом стул.
— Как отдыхаете? К операции готовитесь? — спросила Миллер.
— Штольц предупредил, что весь инструктаж я получу от вас. Ведь вы готовите мне переход границы?
— Да.
— Я рад, что именно вы этим занимаетесь. После истории с Герфтом я никому больше не доверяю.
— Что случилось?
— Он застрелил нашего шофера, да еще и отругал меня за то, что я предъявил ему претензии.
— Но я же предупреждала вас об этом. Вас так глубоко это тронуло? На фронте каждый день гибнут тысячи солдат.
— Это на фронте, — тихо сказал Гартман. — Неужели нельзя было найти другой выход, чтобы не убивать шофера?
— Я не знаю. Герфт намного опытнее и меня и вас. И потом — необходимо было соблюдать полную секретность.
— Мне жаль шофера, — угрюмо твердил Гартман.
— Каждый из нас может оказаться на его месте, — медленно, по слогам, произнесла Миллер.
Гартман вздрогнул:
— И я тоже?
— Да. То, что будете делать вы, должно остаться тайной для всех.
— Значит, после операции меня ликвидируют?
Эльза не проронила ни слова.
— Почему вы не отвечаете на мой вопрос? — почти истерически воскликнул курьер.
— Мне неприятно говорить на эту тему.
Он все понял. И, словно сломавшись, уныло поинтересовался:
— У меня есть хотя бы один шанс из тысячи?
— Нет, — откровенно призналась Миллер.
— Вы так спокойно говорите об этом Вы, мой любимый командир, за которого я согласен отдать жизнь в любой момент…