Когда погиб Милован (Роготченко, Корнейко) - страница 155

Агент был один. Следовательно, Штольц поставил его больше для порядка, чем для слежки. Эльза вынула зеркало, подкрасила губы и подошла к агенту.

— Привет, милый, — развязно произнесла она.

— Проваливай отсюда, — грубо промычал в ответ тот.

— Зачем так невежливо, мальчик мой?

— Уходи отсюда по-хорошему.

— Я дорого с тебя не возьму, — игриво повела плечами Миллер.

— Где ты живешь?

— Рядом, — Эльза указала на дом, в котором жил Гартман.

— Хорошо, ступай домой и жди меня, я скоро приду. Как твоя фамилия?

— Зачем тебе? В какой подъезд я зайду, ты сам увидишь, а квартира шестьдесят вторая.

— Хорошо. — Он явно желал отцепиться от назойливой барышни.

Загадочно улыбаясь, Эльза удалилась. Поднявшись на третий этаж, она позвонила в квартиру Гартмана.

Он сам открыл дверь и, ошеломленный, застыл на пороге.

— Фрау…

— Тс-с… — приложила палец к губам Эльза, давая понять, что лишние разговоры на лестничной клетке ни к чему.

Гартман молча кивнул головой и отступил в сторону.

Эльза прошла вперед, осмотрелась. Комната была обставлена небогато, но со вкусом. Очевидно, у родителей Гартмана доходы были скромные и все, что находилось в квартире, приобреталось на протяжении долгих лет.

Миллер села на предложенный Гартманом стул.

— Как отдыхаете? К операции готовитесь? — спросила Миллер.

— Штольц предупредил, что весь инструктаж я получу от вас. Ведь вы готовите мне переход границы?

— Да.

— Я рад, что именно вы этим занимаетесь. После истории с Герфтом я никому больше не доверяю.

— Что случилось?

— Он застрелил нашего шофера, да еще и отругал меня за то, что я предъявил ему претензии.

— Но я же предупреждала вас об этом. Вас так глубоко это тронуло? На фронте каждый день гибнут тысячи солдат.

— Это на фронте, — тихо сказал Гартман. — Неужели нельзя было найти другой выход, чтобы не убивать шофера?

— Я не знаю. Герфт намного опытнее и меня и вас. И потом — необходимо было соблюдать полную секретность.

— Мне жаль шофера, — угрюмо твердил Гартман.

— Каждый из нас может оказаться на его месте, — медленно, по слогам, произнесла Миллер.

Гартман вздрогнул:

— И я тоже?

— Да. То, что будете делать вы, должно остаться тайной для всех.

— Значит, после операции меня ликвидируют?

Эльза не проронила ни слова.

— Почему вы не отвечаете на мой вопрос? — почти истерически воскликнул курьер.

— Мне неприятно говорить на эту тему.

Он все понял. И, словно сломавшись, уныло поинтересовался:

— У меня есть хотя бы один шанс из тысячи?

— Нет, — откровенно призналась Миллер.

— Вы так спокойно говорите об этом Вы, мой любимый командир, за которого я согласен отдать жизнь в любой момент…