— Я велел кухарке, — Коналл повернулся к герцогине, сидевшей по правую руку от него, — приготовить для вас вкусное шотландское угощение. Хотя порой ловлю себя на том, что скучаю по Англии. Должен признаться, что сам я предпочитаю продукты, выращенные в северном климате.
Герцогиня посмотрела на дочь, сидевшую слева от Коналла:
— Мы с Вайолет большую часть времени проводим в Лондоне. По окончании сезона отправимся развеяться в Бейсингхолл. Вам знаком Бекингемшир, Балленкрифф?
— Боюсь, что нет, — сказал он, пока лакей сервировал более изысканную версию супа коки‑лики[7]. — Наш дом в Лондоне служил нам местом проживания круглогодично. Я даже не бывал в Балленкриффе с тех пор, как уехал отсюда в возрасте пяти лет. Но теперь мне здесь даже нравится.
Коналл украдкой взглянул на Шону, чего никто не заметил.
За исключением герцогини.
— Тогда позвольте мне познакомить вас с домом, который в один прекрасный день станет вашим.
Пространное описание поместья Бейсингхолл герцогиня начала с огромных конюшен, где содержались призовые чистокровки, и закончила галереей с дарами английских монархов.
Шона тем временем разглядывала леди Вайолет. Ей хотелось возненавидеть девушку за прелестное платье из органзы, за исключительные рубины на шее, за призовых чистокровок. Даже за это скромное очарование, исходившее от всего ее безыскусного облика. Но ненависти не за что было зацепиться. Девушка была не виновата в том, что Господь наделил ее красотой и богатством. Делать из нее врага было все равно, что ненавидеть Уиллоу. Ни одна из них не была повинна в том, что привлекала мужские взгляды. Если кого и следовало винить, так это самого Коналла. Это он предал чувства Шоны. Он сделал предложение руки и сердца леди Вайолет. Это он заслужил ее недовольство.
Коки‑лики оказался выше всяких похвал. Ничего лучше Шона не пробовала. Но леди Вайолет лишь полоскала в супе ложку, перемещая с места на место кусочки курятины. Сначала Шона решила, что девушка делала это для видимости. Некоторые дамы стремились создавать у мужчин впечатление, что из опасения поправиться скорее съедят свои салфетки, чем то, что у них на тарелке. Но вскоре стало ясно, что суп леди Вайолет действительно не нравится.
На миг Шона сосредоточилась на том, что говорила герцогиня.
— Как видите, Балленкрифф, — продолжала аристократка, — было нетрудно сохранить собственность в наших руках, поскольку мой муж, Фредерик, умер interstat.
— Бедняга, — воскликнула Шона. — От старости, говорите.
Герцогиня ошеломленно моргнула и удивленно уставилась на нее: