- Давно ты видел его в последний раз, Ожье?
- Говорю же, Филипп, мы случайно столкнулись два года тому! Но судя по тому, что о нем так легко получилось узнать, твой брат все еще живет в Фессе и довольно известен как врач.
Да, только известен он, как некий Фейран. Видимо, поэтому долгие поиски и были безрезультатными, но кто бы мог подумать, что обида окажется настолько глубокой, что заставит молодого человека отречься от своего имени, семьи, родины, в конце концов!
Восхищенное цоканье Ожье ле Грие вывело его из раздумий: за пятнадцать лет на Востоке, тот успел достаточно проникнуться его духом, что бы по достоинству оценить выучку раба.
- Вот это школа! - вздохнул Ожье, когда ловкие порхающие руки замерли, и расставив напитки, мальчик бесшумно отступил.
Юный раб грациозно опустился на колени и застыл поодаль в ожидании приказаний гостей, потупив свои изумительные синие глазищи.
- Тристан всегда умел ценить красоту! - мужчина буквально пожирал откровенно плотоядным взглядом худощавую фигурку. - И где он раздобыл такое сокровище! Поди сюда!
Юноша заметно вздрогнул, но послушался и не заставил повторять дважды. Так же заинтересовавшийся Филипп с неудовольствием отметил, что мальчик объективно действительно очень красив: сухощавое, но не тощее, развитое тело, приятные соразмерные черты лица… Посадку головы можно было бы счесть горделивой, если бы голова эта с шапкой густых блестящих волос, не была постоянно опущена, как и следует хорошо вышколенному рабу. Ожье это немедленно исправил, бесцеремонно вздернув юношу за подбородок и с удовлетворением оценивая тонкое изящество черт.
Глаза мальчика оставались опущены к долу, и в тени от длинных густых ресниц, казались уже черными. Различить их выражение было невозможно.
- Готов поспорить, что ты из лучшей школы для рабов удовольствий в Фессе!
Филипп скривился: сцена не нравилась ему целиком, но Ожье никогда не отличало чувство такта, что правда, компенсировалось деловой хваткой. К тому же, аквитанец прекрасно знал о мальчиках для постели, и невыразительный, внешне безразличный ответ, его откровенно потряс.
- Господин прав.
Возвышающийся над ним крупный, даже несколько грузный мужчина довольно рассмеялся.
- Отойди к свету! - скомандовал он.
Ресницы дрогнули, но юноша снова не посмел ослушаться и встал под падающие из окна солнечные лучи.
- Разденься.
- Ожье!!
- Не мешай, Филипп! Правильно обученный раб это произведение искусства…
Филипп поднялся, но так ничего и не возразил, потому что мальчик покорно снял с себя рубашку.
- Дальше, дальше, - поторопил его Ожье.