С банком, кстати, тоже не все так просто. Асташев, конечно, приготовил необходимые документы, получил нужные справки – оставалось только дольщикам, в присутствии поверенного и свидетелей, подписать договор товарищества на вере. Только в нашем губернском Томском казначействе зарегистрировать кредитно-финансовый институт оказалось невозможно. Согласно Высочайшего Манифеста, разрешающего, кроме всего прочего, появление в империи частных кредитных учреждений, начиная с прошлого, 1863 года новые игроки на финансовом рынке обязаны были получить дозволение лично министра финансов. Думаю, для Ивана Дмитриевича это не представляло особых затруднений, однако требовало его личного участия. И соответственно – присутствия в Петербурге. Пришлось ему, на старости лет, собираться в дальний путь.
Так что до Каинска ехали весело. Целым караваном, экипажей чуть ли не в десять. Четыре моих – я полтора десятка вооруженных казаков с собой взял, плюс Апанас с Артемкой и Мишей Карбышевым. Один – Нестеровского. Остальные – Асташевские. Что уж там золотопромышленник вез – знать не знаю, и ведать не ведаю, но сани были доверху груженные какими-то ящиками и сундуками. И тащили их маленькие, больше похожие на собак-переростков сибирские лошадки с большим трудом.
С "выкупленными" старым судьей крестьянами, прибытия которых он как раз к Рождеству в округе у себя ожидал, мы быстро разобрались. Все достаточно просто оказалось. Как говорится – если нельзя, но очень хочется, то можно! Так-то земледельцы теперь все поголовно свободные люди, только на них столько платежей понавешали, что из барской кабалы выйдя, они, сами того не заметив, в долговую попали. Причем величину выкупных расчетов определяли "по бородам" – то есть, по количеству способных обрабатывать землю взрослых мужиков, но рассчитываться должна была вся деревенская община целиком. Получалось, что если, у крестьянина родилось десять дочерей и ни одного сына – то, как бы он ни трепыхался, чего бы он ни делал, быть ему вечным нищим. Потому как община выделит ему только одну норму земельного надела.
По сути, такие мужички общине и вовсе не нужны были. Одна беда и суета от них. Вот хороший знакомец старого, черно-бурого уже лиса в одной из европейских губерний, за небольшую мзду не поленился объехать десяток деревенек, где имел долгие и взаимовыгодные беседы со старостами. В казну общины вносилась определенная сумма, а отягощенный дочерьми мужичок, или еще какой-нибудь – не угодный общине, начинал готовиться к переезду в далекую Сибирь.