Глава контрразведки олицетворял собою истинного немца: был худ, высок и чистоплотен, что заставляло его отказываться от трапезы, устроенной упитанными членами эйнзатцгруппы. Рассевшиеся вокруг артиллерийского ящика командиры полевой жандармерии уподоблялись своим недоношенным полицаям-охранникам. По локоть закатив свои френчи, они, морщась, допивали содержимое большой стеклянной бутыли, заедая выпитое куриными яйцами. Из их рта дурно пахло чесноком и самогоном, в лучшем случае от некоторых разило дешевым одеколоном, вылитым на замусоленные рубашки...
Глава контрразведки перемотал новые портянки и старательно натянул начищенные добротным английским гуталином сапоги. Торопиться ему было некуда. Эти остолопы, жующие пучками зеленый лук, все проморгали! Они до сих пор не разобрались, в какую сторону ушел прорвавшийся отряд: одни уверяли, что в лес, другие - в сторону линии фронта. Вальтер решил дождаться вояку Диптана, с утра атакующего склоны высотки...
Под вечер, когда Шелленберг скурил две пачки "Кэмэла", командир танкового батальона на деревенской подводе вернулся обратно. Танков у него уже не было - они дымились на высушенном пространстве между двумя обгорелыми деревнями...
От механизированного батальона в живых осталось пятеро солдат. Оглохший Ганс делился впечатлениями с молодыми солдатами, рисуя им ужасные картины прошедшего боя. Громкий говор насторожил Шелленберга и он подумывал сделать замечание, чтобы танкист не подрывал дух непобедимой мощи Германии. Но не стал...
- Это истинные звери!!! Беспощадный и странный народ! Они кидались на танки с саперными лопатками, и наша броня была в мозгах этих смертников! Они через люк вытащили Эриха и убили его куском рифленого провода! Я успел заползти в воронку, и мне показалось, что кровь хлынула мне на грудь... там наших мертвых танкистов было не меньше, чем русских!
...Титаническая энергия Шелленберга скоординировала войсковые подразделения и перегруппировала их для совместного прочесывания лесного массива. Командующий фронтом даже выделил эскадрилью бомбардировщиков, чтобы разбомбить вероятный аэродром партизан. Было много другого, незаметного для обывателя, но предпринятые усилия пошли насмарку. На следующий день Курская дуга громыхнула сотнями артиллерийских стволов, и Кальтенбрунер вызвал бригаденфюрера обратно в Берлин, справедливо считая, что в такой переломный момент контрразведчик должен был быть на своем истинном месте...
На своем месте был и белокурый красавец, штандартенфюрер СС Йоганн Шварц. Он продолжал появляться с 8.00 в экономическом отделе Управления Имперской безопасности, чтобы быть на прямом проводе с министрами Шахтом и Функом. "Мышонок" крутил финансовые рычаги империи, принимая меры для подержания курса слабеющей рейхсмарки.