Так как ренджеры опасались лазутчиков Поуней, то связали всех наших лошадей голова к голове и поставили их в кружок, чтобы индейцы не смогли прорваться внутрь этого круга. Дозорные выкопали для себя неглубокие ямы под разными кустиками и устроились ночевать.
Утром я поднялся рано и увидел, что ни Оторванного Уха, ни Горбушки в лагере не было. Всюду лежали вповалку ренджеры, костры почти совсем затухли, лишь кое-где едва заметно вился дымок. Вскоре я увидел метиса, он вёл на поводу моих лошадей.
– Я привёл ваших лошадей, но потерял Антуана, – сказал метис. – Этот хвастливый мальчишка ни на что не годен. Просто молокосос какой-то!
Когда все проснулись, капитан Бин велел ждать Горбушку.
– Мы не можем оставить его тут одного. Подождём. Нам торопиться некуда.
К обеду появился Антуан. Щёки его пылали. Он сразу принялся врать, размахивая руками, упрекать всех и вся, но никак не соглашался признаться в том, что он просто отстал от Пьера и заблудился в лесу.
– Хорошо, что у тебя язык без костей, не то бы они давно превратились в труху от твоей бесконечной болтовни, – засмеялся Питерсон в ответ на громкие тирады француза.
После сытного обеда мы тронулись в путь.
Очень скоро один из ренджеров заметил на горизонте несколько верховых, они ехали параллельно нашему курсу, пробираясь через заросли кустарника. Без сомнения, они следили за нами.
– Вот вам и гости! – прорычал капитан Бин.
– Наконец-то настоящие дикие! – воскликнул Диксон с воодушевлением.
– Любопытно знать, кто они:. Поуни или Оседжи? Отсюда не распознать.
– Кто бы они ни были, нам расслабляться никак нельзя, – заключил капитан Бин. – В этих местах и мирный индеец способен сделаться кровожадным без всякой видимой причины.
В облике индейских всадников, медленно ехавших по горизонту, было что-то обворожительное, сладко-тревожное.
Через час или чуть позже всадники скрылись, оставив нас в полном неведении в отношении их намерений. Некоторое время мы двигались, ожидая возвращения дикарей, но они так и не объявились. Наше настроение постепенно улучшилось. Погода была на редкость хороша: ни жаркая, ни холодная, солнце светило из-за облаков, приятный ветерок обвевал нас. Воздух был удивительно ясный, чистый, лёгкий.
– Вот вы, сэр, не перестаёте расспрашивать о краснокожих. – Ко мне подъехал один из ренджеров. Он был изрядно потрёпан жизнью, украшен парой глубоких шрамов поперёк лица. Его звали Райн Кожаный Шнурок. – Что вам надо узнать про них? Я побывал в разных местах, жил среди разных индейских групп, так что кое-чем могу поделиться.