Время от времени я приотставал, чтобы проветрить мозги, и тогда ко мне подъезжал Пит Питерсон.
– Ну, если не ошибаюсь, эта красотка поразила вас не на шутку! – Питерсон улыбнулся.
– Да, скажу прямо: я таких не встречал, – признался я.
– А вы знаете, сударь, мне думается, что я понимаю эту женщину, понимаю также её мужа. По-моему, они замечательные люди.
– Неужели? Вы оправдываете их?
– Оправдываю? Нет, милейший, вы неправильно ставите вопрос. Мне не нужно оправдывать их, так как я не вижу ни в чём их вины. Эти двое – дети природы. Настоящие дети природы.
– В каком смысле? – удивился я.
– Вы, судя по всему, решили, что они просто похотливы. Но вы глубоко заблуждаетесь! Они любят жизнь. Они любят все её проявления.
Видя написанное на моей физиономии недоумение, Питерсон продолжил:
– Неужели вас, когда вы оставались наедине с природой, никогда не охватывало желание сбросить с себя одежду и носиться по лесу, по реке, по скалам нагишом, чувствуя внутри себя желание взлететь, раствориться в окружающем мире? Неужели вам никогда не хотелось упасть на землю и заняться любовью с воздухом?
– Пожалуй, я не припомню такого случая. Хотя восторг, конечно, меня охватывал не раз.
– Восторг! Это уже близко к тому, о чём я говорю, – обрадовался Питерсон. – Возможно, вы сможете понять меня… Природа околдовывает, если ваше сердце открыто для неё. Природа пробуждает самые неожиданные желания… Однажды, когда я был ещё очень молод, я отстал от обоза и обнаружил себя посреди совершенно дикой местности. Стояла тишина, трепетная тишина, священная тишина. И я был один. Я слышал, как дышали камни под моими ногами, как листья колючих кустарников что-то нашёптывали мне, как огромное небо гладило меня по голове. И я впал в состояние… восторга. Да, это был восторг, оглушающий восторг. На меня накатило желание раздеться, и я не смог воспротивиться ему. Более того, мне захотелось в ту минуту вступить в связь с окружающей средой, совокупиться с воздухом и землёй. И у меня случилась эрекция! Не смотрите на меня такими глазами, сударь. Я говорю вам чистую правду. У меня поднялся член от восторга. А ведь у меня и мысли не было о женщинах! Я просто должен был заняться любовью с самой Природой. Я груб, прост, откровенен. У меня нет тех струнок, которые позволяют сочинять стихи. Возможно, поэтому у меня просто встал член.
– И что же?
– Что? Я упал на землю и, ласкаясь щекой о траву, мастурбировал… Вот так, сударь… Поэтому-то я и думаю, что понимаю нашу молодую княжескую парочку. Они просто хотят любить. Новые впечатления пробуждают в них взрыв эмоций, с коими они в силах справиться лишь одним способом – сексуальным соитием. Таково проявление кипящей в них любви.