После ужина индейцы улеглись около огня друг подле друга и затянули тихую гнусливую песню, отбивая такт пальцами по груди. В этом пении, как мне показалось, соблюдалась правильность строф, из коих каждая оканчивалась не мелодическим падением, но отрывистым вскриком «га!», похожим на громкую икоту.
– Этой песней, – пояснил Пьер Оторванное Ухо, – они благодарят вас. Они восхваляют вашу наружность, а также всё, что им известно о цели вашего странствования.
Дикари не забыли упомянуть и лично Графа, задор которого и рвение к приключениям очень воодушевили Оседжей. Индейцы также пропели что-то о хитрости индейских девушек, сыгравших над ними какую-то шутку, и это вызвало бурный хохот наших следопытов.
Этот род импровизации весьма свойственен всем диким племенам. Таким образом, немного меняя голос, они воспевают свои подвиги, совершённые на войне и на охоте. Иногда они увлекаются юмором и даже сатирой, которые распространены среди индейцев значительно шире, чем это принято думать.
В повседневной жизни индейцы сильно отличаются от тех образов, которыми их наделили поэтические произведения. Мы привыкли думать о них как о молчаливых, непреклонных и не знающих ни слёз, ни улыбки людях. Разумеется, они хранят молчание в присутствии тех белых, к которым испытывают недоверие и чью речь не понимают. Но когда индеец находится среди своих, то едва ли отыщется человек более разговорчивый. Они подолгу чешут языки, разговаривая об опасностях охоты и войны, любят поворошить в памяти и разные забавные случаи. Они большие балагуры и почти всегда стараются выставить дурачками Бледнолицых, с которыми случай сводил их; смеются над их важностью, самодовольством, усами, очками, золотыми пуговицами, тесными штанами на подтяжках, кальсонами и носками. Особое веселье вызывают у них ширинки на брюках. Жадные до наблюдений, индейцы замечают всё взглядом верным, острым и колючим; если что вызывает их удивление, они обмениваются между собой взором или гортанными звуками, похожими на позыв к тошноте. Но они хранят свои замечания до тех пор, пока останутся одни. И вот тут, подальше от посторонних глаз, они ухохатываются досыта. Иногда от смеха некоторым становится дурно, и тогда товарищи проводят над ними какую-нибудь священную церемонию.
Во время моей поездки по территории пограничья я имел несколько случаев подметить живость и весёлость их праздного времяпровождения. Не раз видел я кучку дикарей, разговаривавших у огня до поздней ночи с такой шутливостью, что весь лес иногда оглашался звуками их смеха, а с деревьев, под которыми они сидели, сыпались от содрогания орехи и жёлуди.