— Не очень-то вежливо с твоей стороны, — начал Блейк.
Ровена отвела взгляд.
— Не понимаю, о чем ты.
— О, это просто — убегаешь бог знает куда, лишь бы не разговаривать со мной.
— Разве это имеет значение? — повела она плечами. — Ты и со мной умирал со скуки.
— Ночные клубы нагоняют на меня тоску.
— А раньше ты считал, что там весело.
— Раньше я считал, что весело играть в ковбоев и индейцев и есть фруктовое желе. Люди же растут и меняют свои пристрастия.
Был ли в его словах скрытый смысл? Неужели он хотел сказать, что переменился и к ней? «Ну же, перестань быть идиоткой», — мысленно уговаривала себя Ровена, тупо уставившись в темную неподвижную воду.
В глубине пруда отражались две фигуры. Она и рядом с ней высокий стройный мужчина.
— У тебя в волосах запутались звезды, — мягко проговорил Блейк.
Как же бесконечно долго она не слышала этих ноток! Впервые с тех пор, как они встретились, он говорил без яда и издевки, и это ее насторожило. Она чувствовала, как эхо давно забытых страстей всколыхнуло ей душу, как камешек, брошенный в воду, заставляет покрыться рябью ее гладкую поверхность.
Ровена резко отшатнулась, и звезды больше не играли в ее волосах, а вернулись к себе на небо.
— Раньше и глаза твои светились, как звезды, — продолжал Блейк, неожиданно взяв ее за подбородок. — А теперь нет. — Его серые глаза жадно горели. — Даже для Джеффа? — вопросительно склонил он голову. То был не просто вопрос, он ее испытывал.
Ровена нервно тряхнула головой, чтобы освободиться от его пальцев, и нечаянно задела другую его руку — Блейк как раз полез в карман за портсигаром, и тот с грохотом шлепнулся на пол.
— Ой, извини. — Ровена быстро нагнулась, чтобы поднять его, но Блейк ее опередил. На секунду она схватила его руку и тут же испуганно отпустила. Рука была сплошь покрыта шрамами и ожогами.
— Мне очень жаль, что с твоей рукой так случилось, — дрожащим голосом проговорила Ровена. — Она… она уже лучше?
— Да, спасибо.
Он протянул ей открытый портсигар. Ровена молча отказалась.
— Ты все еще лечишь ее, да?
В неожиданной вспышке зажигалки она увидела, что Блейк пристально на нее смотрит.
— Да. Хелен каждый день делает мне массаж. Она чудо — не считается ни с выходными, ни с праздниками. Если я и вернусь в спорт, то только благодаря ей.
Ровена тяжело сглотнула:
— Думаю, она знает, как много для тебя значат гонки.
— Думаю, да.
И опять на нее нахлынуло чувство вины. Ей хотелось оправдаться. Сказать: «Полагаешь, я бы использовала твои раны как предлог, чтобы уговорить тебя бросить гонки?» «Вот что я действительно должна была сделать», — грустно подумала она, а вслух спросила: