Когда они на пути остановились, он говорил о вечности и бессмертии души человека. Никогда ещё не слышала Елена от него подобных речей, и потому слова его ложились ей на сердце тяжёлым бременем.
Слушая отца, она едва сдерживала слёзы. Какое-то смутное чувство говорило ей, что скоро ей предстоит пережить горькие минуты.
С великим трудом поднялся старик с помощью дочери на высокую гору под сень тёмных кипарисов.
По просьбе отца она описала ему место, на котором они находились, а затем предложила ему отдохнуть под этими вековыми деревьями, прежде чем пуститься в обратный путь. С этой целью она собрала и большой ворох листьев и накрыла всё захваченным с собой одеялом.
— Друг мой! — заговорил старик слабым, дрожащим голосом, опускаясь на приготовленную постель. — Я нарочно выбрал это место. Настаёт последний час мой. Ты здесь заботливо постлала отцу своему последнее ложе.
— Покоримся воле Божией! — произнёс он глухим голосом, положив ей на голову руку.
Громкие, неудержимые рыдания вырвались из груди Елены. Ей стало ясно, что скоро отец навсегда оставит её, и выбор им этого места давал теперь ей последнее доказательство его любви и заботы о ней.
— Собери всё силы свои, дитя моё, — продолжал старик, — и выслушай мою последнюю волю. Побудь со мной, пока во мне ещё теплится жизнь. Но потом закрой мне глаза, накрой лицо и засыпь мою могилу мхом, которого здесь много, а когда окажешь мне эту последнюю услугу, уйди отсюда. В эту священную минуту я запрещаю тебе когда-либо подходить к этому месту. Но когда тебе случится быть по другую сторону горы или в долине у озера и твой взгляд случайно остановится на этих тёмных кипарисах, то помни, что отец твой своим последним вздохом благословил тебя!
При последних словах, произнесённых тихим, слабеющим голосом, голова старика бессильно склонилась к изголовью. Елена громко рыдала, и жгучие слёзы градом катились на холодевшую руку отца.
— Боже… благослови… дитя… моё, — прошептал он едва слышно. И с этими словами последний вздох вылетел из груди его.
Елена оцепенела от ужаса. Стоя на коленях, она бессознательно смотрела на отца. Очнувшись, она в отчаянии стала простирать к небу руки и молить Бога прекратить её жизнь.
Долго предавалась несчастная девушка глубокому, безутешному горю… солнце уже стало прятаться за горы. Только тогда вспомнила она последнюю волю покойного.
Засыпав толстым слоем мха прах отца, она в последний раз преклонила колени и, горячо помолившись, с разбитым сердцем рассталась с этим печальным, но дорогим ей местом.
Шатаясь, с полными слёз глазами, спустилась она в долину, над которой уже сгустился ночной мрак, и ей казалось, что вся её будущая одинокая жизнь пройдёт в таком же мраке.