— Это лишь показывает, как же ты неразумна, Лу! Бог решил, что я настолько не подхожу на роль матери, что даже не дал мне соответствующих органов для этого. А ты хотела оставить мне дочь…
Поднявшись с постели, она прошла обнаженная в ванную и, до отказа отвернув оба крана душа, вступила под тугие струи горячей воды. Так у нее появилась возможность считать, что это вода стекает по ее мокрым щекам — вода, а не слезы.
Стоя в дверях своего кабинета, Джейс ожидал, когда Тейт возьмет трубку, но настойчивой трели телефона на своем столе она совершенно не замечала. Уставившись в пространство и сдвинув озабоченно брови, она глубоко задумалась о чем-то, закусив нижнюю губу. Ему хотелось надеяться, что ее озабоченность связана с тем, что купить ему на Рождество, и будь его воля, у Татум не было бы других проблем в жизни, кроме таких. Но, к сожалению, не в его силах упростить ей жизнь до такой степени.
— Если ты возьмешь трубку, телефон перестанет трезвонить, — сказал он, и Тейт автоматически сделала это. В ту же секунду она пришла в себя и деловым, но одновременно приятным голосом начала разговор со звонившим.
Джейс подошел к кофеварке и налил две чашки, ей и себе. Со времени ее визита к гинекологу он по крайней мере раз десять пытался заговорить с ней, но всякий раз безуспешно. А впрочем, нет, поправил он сам себя, не совсем так. В первый раз, когда он спросил ее об этом, Тейт отделалась лишь кратким сообщением: «Назначили лапароскопию в январе. Не Бог весть какое важное дело, просто обследование, чтобы выяснить, как протекает процесс внутри». А в следующий раз удивленно округлила глаза: «Джейс, честное слово! Прекрати об этом говорить! У тебя нет никакой причины для беспокойства. Я-то не беспокоюсь!»
Но, черт побери, он все равно беспокоился. И злился. Потому что знал, что она сама беспокоится. Несмотря на показное безразличие, ее явно снедала какая-то тревога. Но, что хуже всего, она не доверяла ему и не желала разделить с ним эту тревогу.
Он не слишком много знал о женских болезнях вообще, однако достаточно, чтобы понять, что Тейт столкнулась с чем-то ужасным. Его мать сказала, что единственное, чем он может ей помочь, это быть ей опорой, поддержкой, дать ей понять, что он будет рядом, что бы с ней ни случилось. Но как он может сделать это, если она замыкается в себе? Не физически, но эмоционально, душевно.
Раньше ему даже нравилось иметь связи с женщинами, которые устраивали его в постели, а в остальное время не обременяли своими личными проблемами. Но на этот раз было совсем не то! С Тейт ему хотелось разделить все: ее радости и печали, ее заботы и развлечения, ее страх, ее душу… ее будущее, наконец. Но, черт возьми, за целый месяц разговоров он не добился от нее ничего. Даже определенного ответа, возьмут ли они Латашу на Рождество или нет.