Ему было слышно, как сестра Урсула, выйдя из мертвецкой, бегом помчалась через конюшенный двор к гостевому домику, стуча сандалиями по камням. И, как только она ушла, аббатиса подняла голову, посмотрела Луке прямо в лицо и промолвила:
– Я все это могу объяснить.
Он кивнул, крепче сжимая в руке кинжал. Ему было совершенно ясно, что увиденную ими сцену ничем объяснить невозможно. Эти закатанные по локоть рукава, эти обнаженные руки, покрытые кровью умершей монахини…
– Я считаю, что сестра Августа была отравлена, – сказала Изольда. – Моя подруга – врач, и она…
– Не может быть, – тихо заметил Фрейзе.
– Да, она врач, – настойчиво повторила аббатиса. – И она… то есть мы с ней решили вскрыть труп, чтобы посмотреть, каким ядом отравили эту несчастную.
– Неправда, они вкушали ее плоть! – дрожащим голосом крикнула с порога сестра Урсула. Она уже успела привести с собой бледного брата Пьетро. – Они вкушали ее плоть, как это делается во время дьявольской мессы! Они пожирали тело сестры Августы! Посмотрите, их руки покрыты ее кровью. Они пили ее кровь! Наша аббатиса вместе со своей рабыней-еретичкой переметнулась на сторону Сатаны и отправляет дьявольскую мессу прямо в святой обители!
Лука вздрогнул и перекрестился. Брат Пьетро шагнул к Ишрак, держа наготове веревку.
– Положи нож и вытяни руки перед собой, – приказал он ей. – Подчинись! Именем Господа я приказываю тебе подчиниться, демон ты, или просто преступница, или же падший ангел!
Не сводя глаз с Фрейзе, Ишрак медленно положила нож возле тела мертвой монахини и вдруг резко метнулась к той двери, что вела в пустое помещение больницы. Быстро миновав его, она выбежала в распахнутую настежь входную дверь. Еще мгновение – и за ней последовала аббатиса. Лука и Фрейзе кинулись за девушками в погоню, но рабыня уже успела достичь главных ворот.
– Закрыть ворота на засов! Остановить воровку! – взревел Лука. Привратница выбежала из своего домика, а он бросился на аббатису, весьма резво мчавшуюся впереди, и в броске повалил ее на землю. Похоже, этим ударом он вышиб у нее из груди весь воздух, и теперь она лежала без движения. В результате падения с головы у нее свалился апостольник, и из-под него на лицо ей хлынула масса густых светлых волос, окутав Луку тревожным ароматом розовой воды.
Рабыня-мавританка к тому времени уже успела добраться до внешних ворот и стала, точно ловкий зверек, взбираться на стену, ставя ногу то на петлю, то на балку, запиравшую ворота. Но Фрейзе удалось схватить ее за босую ногу, а когда она попыталась вывернуться, он подскочил, вцепился в подол ее платья и буквально сдернул ее с ворот. Падая, она грохнулась спиной о булыжную мостовую и даже вскрикнула от боли.