— Как ты думаешь, Натаниэль: война действительно возможна?
Дринкуотер всматривался в ее лицо: по лбу пробежала складка морщины, прекрасные глаза грустно блестят, губа закушена от напряжения. Его обуревало сочувствие — ему война сулила свои жестокие удовольствия и суровые перспективы, ей же на долю выпадет только тоска ожидания. Быть может, на всю оставшуюся жизнь. Ему хотелось утешить ее, сказать, что все будет хорошо, что страхи излишни. Но это гнусно. Порождать в ней ложные надежды — более жестоко, чем сказать правду. Он кивнул.
— Все мнения сходятся на том, что если Франция вторгнется в Нидерланды, войны не избежать. Со своей стороны обещаю тебе, Бесс, что буду осторожен и постараюсь избегать ненужного риска. Давай-ка, — произнес он, потянувшись за кофейной чашкой, — выпьем за нас и наше будущее. За мой патент и карьеру, чтобы я мог выйти в отставку коммандером на половинном жалованье, и надоедал бы тебе в старости рассказами о своих подвигах…
Натаниэль заметил, как губы ее дрогнули. Элизабет, храни ее Господь, подсмеивалась над ним.
Он улыбнулся в ответ.
— Я не буду творить глупостей, обещаю, Бесс.
— Ну конечно не будешь, — сказала она, беря протянутую чашку с кофе. И заметила на его руке незаживший шрам от вонзившейся в ладонь щепки.
— «Ганнибал», сэр, капитан Колпойз, только что пришли из плавания. Пропустили Рождество, бедолаги, — двое мужчин наблюдали, как линейный корабль бросает якорь на рейде.
— Большие мальчики стряхнули паутину со своих марселей и теперь спешат снова пришвартоваться к своим цыплячьим ножкам, — кивнул Гриффитс. — Нам же пора возвращаться в море, мистер Дринкуотер. Сейчас время маленьких пташек с зоркими глазами — слонам придется немного подождать. Извольте приготовить мою гичку через десять минут.
Ожидая, пока Гриффитс вернется от адмирала порта, Дринкуотер мерил шагами палубу. Матросы суетливо готовились к отплытию, пока моросящий дождь не загнал их вниз, лейтенант же будто и не замечал нависшей над Хэмоузом[8] тучи.
«Будь прокляты прощания!» — размышлял он.
К нему робко подошел Тригембо.
— В чем дело?
Матрос виновато потупил взор.
— Если можно, я бы…
— Только не говори, что хочешь просить увольнительную для свидания со своей девкой!
Тригембо понуро кивнул.
— Проклятье, парень, или ты наградишь ее ребенком или она тебя заразой. И я тебя лечить не намерен! — Дринкуотер тут же пожалел о несдержанности, вызванной собственными переживаниями.
— Она вовсе не такая, сэр… Мне нужно всего четверть часа, сэр.
Дринкуотер подумал про Элизабет.
— Черт побери, Тригембо. Ни минутой больше.