Возможно ли, что у Митчела нет больше ни гроша? Эта мысль льстила Малуану и в то же время смущала. В довершение всего в конце газетной заметки была фраза, которая Малуану врезалась в память:
«Браун имеет жену и двух детей, которые живут в Ньюхевене и, по всей видимости, ничего еще не знают».
Перед его взором стоял Браун, в мятом плаще, поношенном костюме, стоптанных ботинках. Он представлял себе дом, построенный на косогоре в Ньюхевене, подобный его собственному на косогоре в Дьепе, может, чуть побогаче, да и то вряд ли.
Малуан открыл третий путь по запросу, выпил чашку обжигающего кофе. Он заметил на набережной инспектора Молиссона вместе с англичанкой, которую после полудня встретил на улице.
Малуан задыхался. Он чувствовал, что должен что-то сделать. Был момент, когда ему захотелось открыть шкафчик и выбросить чемодан в море.
Но к чему бы это привело? Если бы хоть была уверенность, что через неделю или две, когда все успокоится, он сможет найти его на том же месте! Но чемодан унесет течение, или он погрузится в ил, или зацепится за якорь какого-нибудь судна.
Казалось, о Брауне он не думает. Он не хотел о нем думать. И тем не менее все его мысли возвращались к сараю. Он так часто ловил рыбу, что знал, каким бывает уровень моря в любой час. Бывает так, что волны доходят до дверей и даже заливают сарай.
Он видел, что жандармы уже осмотрели гроты в скале. Они продолжали поиск. Проходя мимо сарая, кто-нибудь из них, может быть, пнет ногой в стенку и скажет: «А вдруг он здесь?»
— Взламывать дверь они не имеют права, — сказал вполголоса Малуан.
Но если человек в сарае вдруг чем-то выдаст свое присутствие, разве жандармы станут раздумывать? Если его схватят, заговорит ли Браун о стрелочнике?
Когда пароход из Ньюхевена вошел в порт, Малуан не обратил внимания на его маневры. Он ничего не видел, кроме пятен света и теней.
Не решался он смотреть и в сторону своего дома, где уже давно погас свет. В сарае достаточно инструментов, чтобы взломать замок. Если Браун знает, что деньги у Малуана, то, скорее всего, станет разыскивать чемодан в доме.
Комиссар по особым делам, стоя у входа морского вокзала, наблюдал за каждым пассажиром, и Малуан еле сдержался, чтобы не подойти к нему. Может, наказание будет не слишком строгим? Его послужной список чист. Все знакомые скажут о нем только хорошее. Но чемодан у него, конечно, отнимут! И место свое он потеряет!
Он будет вынужден, подобно Батисту, что-то мастерить, продавать рыбу на улицах или делать что-нибудь другое в том же роде. Анриетте придется вернуться на старое место, и она будет винить в этом отца. А жена не устанет повторять: «Вот что получается когда хочешь всех перехитрить!»