— Бедняга! — сказал Малуан.
Хорошо, что жена была наверху и оставила его с дочерью наедине.
— Не покажешь ли мне лису? Вообще все, что мы вчера купили.
Не переставая есть, он пощупал мех, нашел его менее пушистым, чем показалось вчера, и это его на миг огорчило.
— Как долго носится такой мех?
— Может, три или четыре года, если одевать только по воскресеньям. Что с тобой?
— Ничего.
Ничего. Просто невольная гримаса скривила лицо.
— Принести тебе шлепанцы?
— Нет, я должен уйти. Эрнест в школе?
— Давно. Ты забыл, что уже девять часов.
Он потряс голубой бидончик и вылил остатки водки в стакан.
— Ну вот! — сказал он, вытирая губы.
— Что вот?
— Вот и все! Тебе не понять.
— Что с тобой сегодня?
— А какой я на вид?
— Не пойму. Какой-то странный. Даже боязно за тебя.
— Чего тебе бояться?
Он стоял спиной к огню, руки за спиной, в своей обычной позе. На столе, как живая, растянулась лиса, рядом с грязными тарелками лежал голубой плащ.
— Ах да! Дядя Виктор еще сказал, что такие плащи вредно носить, потому что они не пропускают воздух.
Тепло его разморило. Он чувствовал, как на него находит лень, и решил встряхнуться пока не поздно.
— Дай мне фуражку. Нет, не новую. Старая еще хороша.
У лестницы он остановился, услышал, как жена подметает пол, прикоснулся было к перилам, но передумал.
— Привет, Жанна! — крикнул он.
— Ты не ляжешь спать?
— Не сейчас.
— Если увидишь колбасника, скажи ему, что…
— Не нужно. Я принес колбасу.
Он повернулся к дочери и небрежно, как обычно, поцеловал ее не то в щеку, не то в волосы.
— Пока, — сказала она.
Ничего не ответив, он переступил порог из синего камня.
Было без двадцати десять. Жермен открыл люк в погреб, чтобы пополнить запас бутылок в баре. Мадам Дюпре по телефону диктовала заказ:
— Да, семнадцать эскалопов… не очень жирных… Не переставая говорить, она следила за часами — инспектор Молиссон просил разбудить его ровно в десять. Было слышно, как наверху, в ванной, старый Митчел занимался ежедневной гимнастикой.
Эва уже сошла вниз. На ней было платье в красный цветочек. Как обычно, она прошла мимо мадам Дюпре не поздоровавшись, глядя прямо перед собой. Несколько минут девушка стояла на пороге отеля, а потом без пальто, с непокрытой головой направилась к женщине, опиравшейся на парапет мола.
Погода была ясная и прохладная. Безоблачное небо и цветастое платье наводили на мысль о лете. На парапет облокотилась маленькая миссис Браун, тупо глядя на море. Она вздрогнула, — видно, услышала рядом с собой голос Эвы.
Хозяйка поглядывала то на часы, то на мол. Черный силуэт — миссис Браун, белый — мисс Митчел. За ними виднелись коричневые паруса.