— Но ты расспросил, что он под этим подразумевал?
— Да, и он сказал: «Сомневаюсь, что ты когда-либо окажешься в состоянии, где они не смогут служить тебе. Почему бы тебе не пойти побегать?» И я пошел побегать. Меня распирало поскорее взяться за Козыри.
— «Окажешься в состоянии»? Он не сказал «окажешься в месте»?
— Нет. На некоторые вещи у меня очень хорошая память.
— Своеобразная фразочка… но зацепиться в ней не за что. Отдает метафизикой.
— Держу пари, Брэнд может знать.
— У меня такое чувство, что ты прав, хотя это нам вряд ли поможет.
— Хорошо бы сделать еще хоть что-нибудь, кроме как обсуждать метафизику, — заметил Ганелон. — Если вы не можете манипулировать Тенью и не можете работать с Козырями, мне кажется, стоит определить, где мы находимся. А затем идти за помощью.
Я кивнул.
— Раз уж мы не в Янтаре, я думаю, с уверенностью можно признать, что мы в Тени… очень особенной точке, слишком близкой к Янтарю, раз перенастройка нерезкая. При том, что нас переместило без активного содействия с нашей стороны, за этим маневром кроется чье-то воздействие и некое намерение. Если нас хотят атаковать, то сейчас — самое подходящее время. Если хотят чего-то еще, значит, им придется показать чего: мы сейчас не в состоянии даже выстроить хорошую догадку.
— Так ты предлагаешь ничего не делать?
— Я предлагаю ждать. Не вижу смысла блуждать вокруг, заблуждаясь все дальше и больше.
— Помню, ты как-то рассказывал, что смежные тени имеют тенденцию к подобию, — сказал Ганелон.
— Да, вероятно. И что?
— Значит, если мы столь близки к Янтарю, как полагаешь ты, то нам всего лишь надо ехать в сторону восходящего солнца, чтобы добраться до точки, соответствующей расположению самого города.
— Не так все просто. Но предположим, все действительно так, нам-то какая с этого польза?
— Наверное, в точке полного подобия Козыри вновь заработают.
Рэндом посмотрел на Ганелона, посмотрел на меня.
— Может, стоит попробовать, — сказал он. — Что мы теряем?
— Тот небольшой ориентир, которым обладаем, — сказал я. — Слушай, идея не так плоха. Если здесь ничего не обнаружится, мы испробуем ее. Но оглянись назад, кажется, что позади нас дорога схлопывается прямо пропорционально расстоянию, на которое мы продвигаемся. По сути, здесь мы просто не движемся. При таких обстоятельствах я не хочу блуждать, пока не буду убежден, что у нас нет другого выбора. Если кто-то желает нашего присутствия в столь уникальном месте, ему предстоит теперь произнести приглашение поразборчивее. Мы ждем.
Они оба кивнули. Рэндом начал спешиваться, затем замер, одна нога — в стремени, вторая — на земле.