— Много лет спустя, — сказал он и: — Я никогда не верил в это…
— Что-что? — прошептал я.
— Выбор, — сказал Рэндом и снова полез в седло.
Он убедил свою лошадь медленно двинуться вперед. Я последовал за ним и мгновением позже мельком уловил ее — белую, как когда-то в роще, стоящую, полуукрывшись, среди зарослей папоротника: единорог.
Она разворачивалась, пока мы двигались, и секундой спустя метнулась вперед, чтобы остановиться еще раз за частоколом древесных стволов.
— Я вижу ее! — прошептал Ганелон. — Подумать только, и впрямь есть такой зверь… Символ вашей семьи?
— Да.
— Добрый знак, я бы сказал.
Я не ответил, но пошел следом, держа единорога в поле зрения. Вот чего хотела она — чтобы за ней следовали, я уже не сомневался.
Она ухитрялась все время оставаться укрытой — выглядывая из-за чего-нибудь, перебегая из чащи в чащу, передвигаясь с потрясающим проворством, избегая открытого пространства, предпочитая прогалины и тень. Мы шли следом, глубже и глубже в лес, который отрешился от всякого сходства с лесом, что можно найти на склонах Колвира. Теперь он напоминал Арден больше, чем что-либо окрест Янтаря, тогда как земля была по-прежнему ровной, а деревья росли все более и более величественные.
Прошел час, по-моему, и другой последовал за ним, прежде чем мы подъехали к небольшому чистому потоку, а единорог повернула и направилась вверх по течению. Пока мы ехали вдоль берега, Рэндом сказал:
— Все начинает казаться чем-то знакомым.
— Да, — сказал я, — но только чем-то. Но я не могу сказать почему.
— И я не могу.
Вскоре мы выехали на склон, шли минуты, тропа становилась все круче. Лошадям стало тяжело идти, но единорог укоротила шаг. Почва стала каменистее, деревья — мельче. Поток изогнулся в расплескивающем брызги беге. Я потерял счет его поворотам и изгибам, но в конце концов мы приблизились к вершине небольшой горы, по которой, собственно, и путешествовали.
Мы вышли на ровное пространство и ехали к лесу, откуда брал начало поток. В этой точке я краем глаза — вперед и направо, через спуск, где исчезала земля, — заметил проблеск льдисто-голубого моря довольно далеко под нами.
— Высоковато мы забрались, — сказал Ганелон. — Выглядело это низинкой, но…
— Роща Единорога! — прервал его Рэндом. — Вот на что это похоже! Смотрите!
И он не был не прав. Впереди лежал пологий участок, усыпанный валунами. Родник среди них зачинал поток, вдоль которого мы проследовали. Тихий уголок был романтичен и переполнен силой цвета и формы, расположение не вязалось с моим внутренним компасом. И все-таки сходство было большим, чем просто совпадение. Единорог встала на камень — самый близкий от источника, — посмотрела на нас, потом отвернулась. Должно быть, разглядывала океан.