— Что вы сказали, герр доктор?
— Я должен быть в городе в час. Это возможно?
— Конечно, герр доктор! Все возможно.
По дороге назад он увидел сад. Тонкие деревья в траве, тяжелая каменная скамья против искусно сплетенных шпалерных роз; а дальше — крутой спуск, кусты и пустырь, где исчезали узкие дорожки. В лучах солнца, пробивавшихся меж стволами деревьев и ложившихся на землю широкими полосами, вились сверкающие рои мошек. «В таком доме, с таким садом, я бы тоже ненавидел режим», — подумал он.
Вернувшись к столу, где он завтракал, Коринф закрыл энциклопедию и кивнул Южену, который поднял руку вверх. Он вытащил вырезку из газеты, которая оказалась выцветшей добела. Но он смог все-таки разобрать, что под заголовком стоит: Д-р. фил. А. П. Кршовский. Он подумал: «Вещи начали связываться друг с другом, сложи теперь все вместе — и решение у тебя в кармане». Тут он заметил, что Южен наблюдает за ним, открыв рот. Коринф показал ему язык, убрал книгу и быстро доел все, что оставалось на столе.
Когда, покончив с завтраком, он сложил руки и посмотрел в окно (долина — залив, дом — на берегу моря, в Риме, где Кршовский его увидел), Южен спустился по лестнице. В красном свитерке и коротких кожаных спортивных штанах, на ногах — туфли вроде балетных, тесемки, перекрещиваясь на икрах, завязаны под коленками; он выглядел прелестно.
— Проводить вас на террасу, господин из Америки?
— Как прелестно ты выглядишь, Южен.
— Вы находите? — Он поглядел на свои красивые ноги и рассмеялся. — Мне жарко.
— Мне тоже. Я просто задыхаюсь.
— Вы так занятно говорите. «Я просто задыхаюсь», — сказал Южен, передразнивая его акцент.
— Хочешь поиздеваться над стариком?
— Я вовсе не считаю вас стариком. Молодым — будет точнее.
— Тебе сколько лет?
— Пятнадцать исполнилось.
— Ты — сын герра Людвига?
Южен вспыхнул:
— Нет. Ни в коем случае.
— К счастью, да?
— Ну. Сами подумайте.
— Боже, Боже, Боже, — сказал Коринф и встал. — Ох уж этот герр Людвиг.
Южен взвизгнул от смеха. Он подпрыгнул, крутя пальцем у своей задницы.
— Ш-ш! — Коринф указал на заднюю комнату. — Разбудишь даму.
— Не-а, — ответил Южен, пропуская его в дверь.
По узкому коридору между столовой и номером Хеллы (теплое чувство шевельнулось в самой глубине его души) Коринф вышел на террасу. Она была пристроена к дому — большая, розовая, защищенная от ветра. У стены, в двух шезлонгах, уставясь в пространство перед собой, неподвижно лежали под пледами мужчина и женщина; на него они не поглядели. Перед ними, тоже в шезлонге, полулежал Людвиг, тихонько бренча на банджо — единственный звук в тишине. Он повернулся: