- Гениально! – одобрил Сакуров. – Только я чего-то не понял…
- Насчёт ничего корректно общего? – угадал интерес Сакурова Фома.
- Насчёт него, - не стал спорить Сакуров.- Это как?
- Это так, что кое-какие точки соприкосновения между нами таки наблюдаются.
- Между кем? – переспросил Константин Матвеевич.
- Между теорией церковных толкователей, лукавых искателей власти и богатств, среди коих случались и случаются люди изрядно образованные, и практикой нашего с тобой сущего в виде действительно преходящего и подспудно творимого. Однако, невзирая на вышеупомянутую образованность отдельных представителей вашей церкви, данные точки найдены исключительно на чисто интуитивном уровне.
«Грамотно излагает, собака», - с уважением подумал Сакуров и кстати вспомнил: - Да, что там про последнее творение и каких-то времён его? Я так понимаю, были и другие творения? Типа сотворения мира?
- Правильно понимаешь, - возразил Фома, - насчёт сотворения в виде церковного синонима имеющего явления место быть.
- Будь добр, - попросил Сакуров, - говори вразумительней. Понятней, то есть. Или хотя бы слова ставь по порядку, как в нормальной речи принято. Сначала подлежащее, потом – сказуемое и так далее.
- Хм, - ответил Фома.
- Ладно хмыкать. Колись лучше про творения. А заодно расскажи насчёт нечистой силы в в а ш е м истинно академическом понимании на базе сущей практики под эгидой этого самого и объясни, чем вы, домовые, таким отличаетесь от злыдней, что не имеете к нечистой силе никакого отношения? Или у вас и нечистая сила называется как-то иначе?
- Она как раз так и называется, - принялся толковать Фома, - оне, то есть…
- Они, - поправил Сакуров, устраиваясь поудобней. Он снова почувствовал усталость во всём теле, а голова пребывала тоже в каком-то тяжёлом тумане, но это были как бы другие тело и голова, в то время как посторонний Сакуров с лёгкими членами и ясной головой, слегка лишь обременённой мыслями об освежающем сне, беседовал с домовым.
- В общем, они так и называются, - продолжил Фома, - нечистая сила и чистая сила (21). Два столпа, на которых крепится всё сущее, возникшие в момент первого творения чистого хаоса. Эти столпы первоначально пребывали в идеальной обособленности друг от друга, создавая идеально чистое поле вокруг расширяющегося в направлениях всех измерений хаоса. Но затем случилось второе творение планетарного масштаба с фрагментацией хаоса на хаос потенциально обитаемый и потенциально необитаемый, и идеально антагонистически настроенные друг против друга силы стали утрачивать данную идеальность. Потом случилось третье творение, обусловившее появление живого разума, и антагонизм чистой и нечистой сил приобрёл некую традиционность взамен былой актуальности.