Жизнь Нине представлялась коробкой конфет, лежит перед тобой раскрытая. Бери — ешь в свое удовольствие. Она нам рассказала о своих многочисленных поклонниках: один — хочет жениться, другой — возле себя держать, третий — грозится убить, четвертый…
Мы никогда не могли всех упомнить. О заданиях она никогда не рассказывала. Об этом узнавали от других. Дошел до нас слух, что у Нины уже два ордена Красной Звезды. Поспорили — правда или нет. Спросили у самой. Нина отмахнулась: «А!». Потом Прищуренный подтвердил слух.
Нам казалось, Нина из озорства пошла в разведку. Такой у нее характер — любит, чтобы нервы щекотало. Но тихая Клава не согласилась с нами, один раз спросила:
— Ты не боишься немцев?
Нина уставилась на нее черными маслинами глаз. Молчала. Непривычно долго и серьезно. Переспросила:
— Боюсь?.. Разве, когда ненавидят, боятся?.. Я им в глаза смеюсь!
— Как же ты выходишь оттуда целой? — спросила Маринка.
— Вот так! — ответила Нина и состроила Василию глазки.
Василий, довольный, захохотал — ничего не понял.
Нина сказала:
— А ты — идиот.
Василий окрысился, но Нина уже не смотрела на него. А я вдруг подумала: у Василия нет отношения к врагу никакого — ни хорошего, ни плохого. Поэтому он такой — ни рыба, ни мясо. Открытие не очень обрадовало меня, днями нам с ним вылетать в тыл.
А Нина зло говорила:
— Я там у немцев такого навиделась, девчонки, чего здесь и не снилось. Я бы их — как вшей! — подряд давила.
Клава доверчиво раскрыла голубизну своих глаз. И Нина сказала только ей, непривычно мягко:
— Ты не переживай… Как попадешь к ним, сразу перестанешь бояться.
Они подружились с этой минуты — тихая Клава и отрывная Нинка.
Потом все завертелось.
Утром пришел майор Киселев и с ним полковник — начальник отдела штаба фронта.
— А-а, — узнал меня полковник, — это ты, сосулька?
— Бывшая сосулька, товарищ полковник!
— Ну, бывшая, — согласился благодушно полковник и сказал Киселеву: — Представляешь, майор, однажды вваливается ко мне вот эта сосулька с командой таких же сосулек…
Я смеюсь, вспоминая. Мы, группа разведчиц, полдекабря разыскивали по фронтовым дорогам свою часть. Почти не спали, почти не ели, промокли и вымерзли. Действительно, походили на сосулек к тому времени, когда нашли штаб части.
Я хоть и смеюсь, но не спускаю глаз с полковника — недаром он пришел. И полковник сказал:
— Ну-ка, допрошу вас, молодожены, с пристрастием!
Это был последний экзамен. Полковник долго и дотошно выспрашивал меня и Василия о задании, проверял, насколько мы владели легендой, как знаем обстановку по ту сторону фронта, насколько освоили румынский язык, помним ли приказы германского командования.