Отношения с Варварой не наладились. Девушка воспринимала Ильина в штыки, не желала идти на контакт. К тому же скандалы между ней и матерью случались по несколько раз на дню. А Ильин оставался лишь сторонним наблюдателем, не вмешивался.
Однажды Варя ему посоветовала в своей жесткой манере, мол, не ваше это дело, мы сами разберемся, а вы не лезьте.
Так и не наступил в душе Владимира Наумовича покой.
Когда начались первые бои где-то там, далеко, Ильин сам пришел в военкомат. Мобилизуйте, мол.
Энергичный молодой майор, постукивая пальцем по старенькому потрепанному военному билету Ильина, произнес:
– Идите домой, Владимир Наумович. Там без вас разберутся.
Ильин ушел ни с чем, а на следующий день вернулся.
– Что еще? – спросил майор.
– Товарищ майор, уделите мне всего пятнадцать минут своего времени, – попросил Ильин.
Майор кивнул, указав рукой на стул.
Ильин сел и, глубоко вздохнув, начал рассказывать…
Времени у майора он отнял больше, чем просил.
В конце концов, тот сказал:
– Ладно, Владимир Наумович, я все понял. Мобилизуем вас в инженерные войска. Будете понтонные мосты наводить, еще что-нибудь делать.
Провожали его и Тося, и дети с внуками. Конечно, пришла и Юля. Она стояла одиноко в сторонке, ждала, пока Владимир Наумович попрощается со своими. Немного погодя он подошел к ней.
– Прости меня, Юля. Такой вот я бестолковый. Нет мне покоя ни с тобой, ни с Антониной. Не держи на меня зла.
– О чем ты, Вова? Какое зло, господи! – всхлипнула женщина. – Куда ж тебя несет, какая война в твои-то годы?!
– Не могу я, прости…
Они обнялись и стояли молча. В сторонке, как чужие, переминались с ноги на ногу Антонина и Валерка со своим ребенком на руках. Рядом стояла Наташка и держала дочь за руку. А та все норовила вырваться, чтобы побегать по перрону.
Прозвучала команда:
– По вагонам!!!
Народ на перроне засуетился, все пришло в движение. Неуместно торжественно и даже бравурно зазвучал из динамиков марш «Прощание славянки», послышались запоздалые всхлипывания, выкрики о чем-то чрезвычайно важном, что вспомнилось только что.
Ильин пошел к вагону.
Юлия, цепляясь за его руку, шагала рядом, закусив добела губы, роняя редкие слезы.
Место ему досталось с противоположной стороны от перрона, но он стоял в проходе рядом с другими, глядя в немытое мутное окно, пытаясь разглядеть за ним тех, кто был дорог его сердцу, кого он оставил, не в силах больше мучить ни себя, ни их.
Поезд плавно тронулся, набирая скорость, перрон поплыл назад.
Тот бой за понтонный мост Ильин запомнил на всю оставшуюся жизнь. Большой десант опóзеров попер на переправу. В грохоте и трескотне боя противники не раз сходились в рукопашную, пуская в ход штык-ножи, рубя саперными лопатками, действуя прикладами, всем, что подвернется под руку.