Выражение его лица снова стало серьезным, когда в груди кольнуло что-то, похожее на зависть. Зависть?
Или недовольство?
Рафаэль нахмурился. Для человека, который имел так много, не подходил ни один из двух вариантов. Наверное, столь несвойственное ему настроение было связано со вчерашней встречей.
Встречей, которая не была так уж необходима, и Рафаэлю вообще не следовало видеться с этим мужчиной. Но он почему-то решил, что даже такой беспомощный и чудовищно некомпетентный человек, как Маршант, заслуживал объяснений о том, как близок он был к потери своего бизнеса и своего дома. Рафаэль не ждал, что разговор окажется приятным, и был прав!
Всегда больно видеть, как ломается человек, пусть даже такой идиот. Хотя Рафаэль и счел подобное проявление слабости совершенно безвкусным и недостойным англичанина.
Уходя, мужчина прокричал ему вслед:
— Если бы вы были моим сыном…
Рафаэль резко перебил его:
— Если бы я был вашим сыном, я бы отправил вас на пенсию до того, как вы обанкротили фирму и потеряли семейный дом.
— Надеюсь, что однажды вы потеряете все, что любите, и я очень надеюсь, что смогу это увидеть!
Рафаэль давно потерял единственную вещь, которую любил, и боль от этой потери стала уже просто воспоминанием. Он не собирался позволять себе повторить тот опыт; в его жизни не было никого и ничего, что бы он любил. Он мог завтра потерять все деньги, которые заработал, и ему не стало бы больно, в какой-то степени он даже обрадовался бы подобному вызову.
К тридцати годам он добился всего, что планировал, и даже больше. Только куда двигаться дальше?
Рафаэль понимал, что главная проблема — сохранить мотивацию. Его финансовый успех выходил за границы мечтаний многих людей. Легкая насмешливая улыбка тронула уголки его губ. Он вел сладкую жизнь — настолько сладкую, что завидовал тому мальчику, которым когда-то был, мальчику, который бедно жил и полагался только на свою смекалку и хитрость.
«Может, существует такое понятие, как слишком большой успех, — усмехнулся Рафаэль, переключая скорость, чтобы справиться с еще одним крутым поворотом. — Тогда что же может сделать тебя счастливым, Рафаэль Александро?»
Вместо ответа с его губ сорвалось проклятие, когда на дорогу выбежала женщина.
Она как будто материализовалась из ниоткуда и долю секунды просто стояла в свете фар, словно привидение.
Рафаэль сумел заметить бледное лицо и копну темно-рыжих волос, на все остальное ему не хватило времени. Он был слишком занят тем, что старался не включить убийство в список своих грехов, хотя это казалось неизбежным.