Магия уничтожала нежить на месте. Кости и иссохшая плоть вспыхивали с готовностью промасленной растопки. Оружие таяло, громоздя горы окалины и пепла.
Но пламя не тронуло никого из троицы живых.
— Что происходит? Что происходит? — слышался безостановочный крик Виччи.
Пылающий ад двигался с точностью и аккуратностью, поглощая лишь стражей гробницы, и ничего больше. Число нежити сокращалось, и с ним угасала и мощь колдовства, пока, наконец, дело не завершилось. Покой погрузились во тьму, их теперь освещали лишь два факела да отблески, прыгающие по множеству расколотых камней.
Буффалон, видя столь опустошительный результат, аж задохнулся, удивляясь, что же он только что наделал и не накликал ли беды ещё похуже. А потом он перевёл глаза на перчатку, боясь снять её, в равной степени страшась и того, что может случиться, если он сбросит железное облачение.
— Они… они все уничтожены, — выдавил Лакедон, с трудом поднимаясь на ноги.
Балахон мага был рассечён во многих местах, тощий чародей баюкал руку, из которой все ещё обильно струилась кровь.
Виччи спрыгнул с груды, на которой он сражался. И, что примечательно, выглядел он совершенно нетронутым.
— Но как?
Действительно как? Буффалон пошевелил пальцами в перчатке. Металл казался уже ему второй кожей, в нём было куда уютнее, чем можно было себе представить. Страх исчез, уступив Место размышлениям, что ещё можно сделать при помощи древних доспехов.
— Буффалон, — раздался голос Лакедона, — когда ты натянул это?
Он не обратил внимания на вопрос, думая о том, что неплохо бы попробовать надеть и вторую перчатку — а ещё лучше — все облачение, — интересно, как себя в нём почувствуешь? Когда то, будучи молодым рекрутом, он мечтал возвыситься до главнокомандующего и от победы к победе накапливать богатства. Теперь эта старая, давно поблекшая мечта воскресла, и впервые её осуществление казалось таким возможным…
Над рукой солдата нависла тень. Он поднял глаза и обнаружил озабоченно разглядывающего его чародея.
— Буффалон. Друг мой. Возможно, лучше тебе снять эту перчатку.
Снять? Внезапно сама мысль о подобном потеряла для него всякий смысл. Перчатка — это ведь она и только она спасла им жизни! Зачем её снимать? А может… может, антиквит просто решил захапать её себе? Когда дело касается магии, такие, как Лакедон, забывают о верности дружбе. Если Буффалон не отдаст ему перчатку, Лакедон способен просто отобрать её…
Часть разума ветерана пыталась отмести ненавистное предположение. Лакедон не раз спасал ему жизнь.
Они с Виччи были лучшими — и единственными — друзьями Буффалона. Маг наверняка не способен на подлость… или способен?