-Несомненно!
Сопровождаемый толстячком, он решительно зашагал к крыльцу портовой службы,
где его поджидали пара рыцарей городской стражи и свободный конь.
Моряк упорно отмалчивался в ответ на многочисленные вопросы сбежавшегося
люда, то ли не желая раньше времени выдавать секреты, то ли показывая нередкое среди
флотских пренебрежение к сухопутными.
Но, не успел он ещѐ взобраться на коня, что, не смотря на браваду, далось ему с
одной рукой не так-то просто, как по толпе, едва не валившейся в шлюпку, уже неслись
самые достоверные сведения, которыми охотно делились гребцы.
-Эти нордийские пираты - всѐ равно, что звери. Да мы бы умяли их разом, если бы
на ихнем корабле рыцарей не оказалось. Ну, и вооружились они: о-го-го! Как вдарили по
нам из катапульт! Тут мы и расчухали, что в этот раз туго придѐтся. Хоть и смели их
десятка два из арбалетов, да только они нам пару горшков с горючей смесью зашвырнули.
Видели, какие борта у нас опалѐнные?
-Ну, мы, правда, им тоже в борт хорошо вбухали! Парочку пробоин наковыряли. А
когда на абордаж сунулись, они, гады, тут рыцарей и выставили... Сам ты треплешь!
Самых настоящих, с нордийскими гербами на щитах. Мы с одного доспехи везѐм...
-...Посмотрел бы я на вас, когда навстречу такая толпа железных болванов вывалит.
Ага, а за спиной - пожар! Вот и пришлось уматывать. Что делать, если в команде восемь
покойников и четырнадцать раненых?
-...Да проследили, проследили! На свой Каменный, куда же они ещѐ могут удрать?
Вот капитан-то наш и заволновался: с чего это пираты с нордийскими вояками
снюхались?
Как на грех, седельная сума с документами оказалась зажатой между бьющейся
искалеченными ногами лошадью и здоровенным гранитным валуном. Эрг и так, и сяк
пытался дотянуться мечѐм до ремней, но обезумевшее раненое животное ничего не видело
вокруг себя, пытаясь обрести равновесие. Ноги коня были направлены вверх по склону, а
спина упиралась в валун, попав в естественную выемку.
Наводящий тоску вой топтуна послышался уже ближе, и лошадь принялась
брыкаться ещѐ ожесточѐннее. Еѐ слезящиеся лиловые глаза выражали ужас. Ужас и
безумное желание вырваться из каменноѐ ловушки.
-Прости, но больше я ничем тебе не могу помочь, -выдавил из себя юноша. Он
нехотя прицелился и, зажмурившись, ударил коня по горлу.
111
Эрг дождался, пока стихнут конвульсии. Напрягшись так, что потемнело в глазах, сдвинул неподъѐмную тушу на несколько сантиметров. Поклажа наконец-то
высвободилась, но приходилось спешить: крик топтуна говорил, что хищник
приготовился к атаке. Его розовое тело стремительно мелькало между камней, опередив