зловещим скрежетом скользнула по его шлему. Ещѐ четыре стрелы просвистели над
головой резко пригнувшегося юноши.
Пираты, было, залегли, обнаружив противника, но, подгоняемые старшими, вскоре
двинулись дальше. И тут же снизу долетели два приглушѐнных крика, вслед за которыми
Олайр и Дэн отползли к кустам, где прятали коней.
Кор переместился немного в сторону и осторожно выглянул из укрытия. Пираты
опять залегли. Снизу слышались стоны, перемежаемые отборной руганью, и невнятные
команды. Наконец, кто-то властным голосом приказал:
-Вперѐд! Прикрыться щитами.
Поднявшийся раньше всех призывна махнул мечѐм, выглядывая из-за крышки от
огромной бочки. Вслед за ним повскакивали и двинулись остальные.
Кор встретился взглядом с Эргом, который дожидался отхода товарища. Командир
уловил вопрос в глазах друга и кивнул.
-Согласен. Бери его сам.
Дзинь... С семидесяти метров тяжѐлый арбалетный болт, закалѐнный и заточенный
особым способом, прошѐл сквозь полуторасантиметровую доску, пригвоздив
самодельный щит к груди пирата. Тот молча откинулся назад, его меч и шлем загрохотали
по камням, а бочарная крышка, так и не спасшая владельца, соскользнула с гладкого
хвостовика стрелы и, вихляясь из стороны в сторону, словно сломавшееся колесо, покатилась к реке. Пираты с проклятиями кинулись за камни. Тут же тенькнула ещѐ одна
тетива, и Кор, бегущий к своему коню, услышал предсмертный вопль на берегу.
-Чѐрт, меня тоже зацепили, -буркнул подбежавший Эрг, стряхивая капельки крови
с левой кисти.
«Не смыло бы следов», -обеспокоился Хлодвиг, выезжая из каньона, где, вобрав в
себя влагу из разверзшихся небес, такой спокойный вчера ручей едва не доходил до колен
коню. Трава, обильно политая дождѐм, распрямилась, и Старому Рыцарю пришлась
изрядно потрудиться, прежде чем он оказался на лесной тропке, сохранившей ещѐ
отпечатки копыт. Не смотря на выглянувшее, как ни в чѐм не бывало, солнце, уже через
четверть часа Мастер вымок сильнее, чем если бы его с головой окунули в реку. Тысячи
капель, срывающихся с молодой зелѐной листвы, ежесекундно окатывали его, стоило
коснуться низко нависающей ветки. Только ближе к полудню озябший рыцарь вздохнул
посвободнее. Солнце наконец-то высушило листву, с которой ветерок не успел сдуть
последних капель.
Но тут тропинка, словно путеводная нить указывавшая дорогу всаднику,
раздвоилась, и ехать по ней стало сложнее. Лишь следы, почти неразличимые после
дождя, вели вперед, и Мастеру ничего не оставалось делать, кроме как, напрягая зрение, искать их, раздвигать ветви, склоняющиеся к тропке всѐ ниже и ниже.