«Укрыться! Передохнуть!» И он прыгнул в воронку.
Кто-то, навалившись на Есета, подмял его под себя.
«Умирать, так с громом!» Байкодамов попытался встряхнуть гранату. Но противник крепко держал его за руки. Секунду они лежали неподвижно. От гитлеровца несло водочным перегаром и едким потом. Изловчившись, он заставил Есета разжать кулак, — граната легла на рыхлую землю. Но Байкодамов уловил момент и нанес фашисту удар головой. Они кубарем скатились вниз. Борьба на дне воронки возобновилась с ожесточением.
Свиваясь в клубок, они катались в грязи. Фашисту удалось схватить Есета за горло. Байкодамов задыхался. «Нет… не сдамся!» Последним усилием он освободил руку и ударил гитлеровца кинжалом в живот. Фашист захрипел. Пальцы, которые давили Есету горло, ослабли и разжались. Он едва успел вздохнуть полной грудью, как в воронку скатились гитлеровцы. Есет заметил, что их несколько и, прильнув ко дну воронки, притворился мертвым.
Наткнувшись на Есета, один из фашистов испуганно вскрикнул, затем что-то сказал своим. Есет почувствовал сильный удар под ребро, — вероятно, прикладом автомата. Кто-то с силой тряхнул его за ворот.
Где-то рядом щелкнули выстрелы. «Наши спешат!» — мелькнула радостная мысль. И тотчас сильный удар чем-то твердым по голове и острая туманящая сознание боль в ухе. Есет изо всех сил сжал зубы. «Только не крикнуть, только не застонать, не шевельнуться!»
Есет лежал неподвижно. По лицу ползло что-то липкое, густое. Фашистов в воронке, по-видимому, уже не было. Есет осторожным движением подтянул руку и ощупал ухо: пальцы наткнулись на мокрый обрубок. Есет подумал, что следовало бы перевязать обрубленное ухо, но руки почти не слушались его. Обрывками сознания он понимал, что фашист, видимо, хотел ударить кинжалом по голове, но кинжал соскользнул и только отсек ему ухо. Видимо, фашисты торопились. А что, если они возвратятся в эту воронку?
С каждой минутой Байкодамов все больше слабел. Его лихорадило. К горлу подступала тошнота. Усилием воли он заставил себя ползти наверх. Руки нащупали траву… И Есет увидел, как из дверей горящего дома выскочил дворник с черными усиками, в белом фартуке с начищенной бляхой. В его руках, словно пропеллер, крутилась страшная метла. Она разваливала заводские трубы, крыши домов, купола церквей. Со всех сторон в Есета летели кирпичи, бетонные глыбы. Они гремели и высекали в воздухе искры. «Как я раньше не заметил, что Гитлер переоделся дворником?» Есет одной рукой поднял легкий, как гриб, купол собора и погнался за Гитлером. Он хотел накрыть его железным куполом, но все не удавалось. Гитлер прыгал, как игрушечный чертик на резинке.