Самоходное орудие придвинулось к горящим танкам, скрылось в дыму. «Эх, не заметили его наши артиллеристы», — встревожился Телушкин.
— «Фердинанд» в засаде! — крикнул сержант Ивану и дернул его за руку. — За мной!
Телушкин схватил бутылки с горючей жидкостью, Иван — противотанковые гранаты. Их взгляды встретились.
— Давай!
Телушкин полз быстро. Он часто оглядывался и торопил Ивана. Слева горел «тигр». Он служил в дыму маяком. «К «фердинанду» лучше всего подобраться с тыла, — подумал Телушкин. — А вдруг он ушел?» Эта мысль беспокоила сержанта. Он свернул влево, прополз с Иваном еще метров двадцать пять. Глаза слезились от дыма, трудно было отыскать самоходное орудие.
Иван подполз к Телушкину. Он был ранен осколком в руку. Сержант перевязал ему рану.
— Вернись!
Но Селиверстов пополз вперед. Телушкин осмотрелся.
«Где же «фердинанд»? Ушел!» — решил сержант.
Неожиданно вблизи раздался сильный отрывистый выстрел, взметнулось пламя — и Телушкин увидел самоходное орудие.
«Почему открыт люк?» — удивился сержант. И все понял. Из круглого, как луна, люка гитлеровцы выбрасывали стреляные гильзы. Телушкин по-пластунски подобрался к «фердинанду». «Только бы не промахнуться!» В траву упала стреляная гильза. Сержант поднялся, бросил бутылку внутрь машины…
Ивану Селиверстову не повезло. У самого окопа его догнала шальная пуля, ужалила в ногу. Не успел он оглянуться, как получил третье ранение, осколок оцарапал шею.
Иван стиснул зубы. Бледный и окровавленный, спустился в окоп.
— Иди в тыл! — крикнул ему Тихон.
— Что? — Иван нахмурился. — Что?
Примостившись в углу, он разрезал ножом голенище. Тихон сделал брату перевязку. Телушкин потребовал, чтобы Иван шел в санбат, но тот отказался.
Иван не чувствовал боли. Его только знобило. Он попросил брата свернуть цигарку и затянулся крепкой махоркой. Он был зол и думал о том, что по-глупому ранен и невелика была его отвага — бросить в уже горящую самоходку еще две бутылки с горючей жидкостью.
Но он удивился, когда в руки к нему попал боевой листок. Иван прочел: «Передай по цепи» и чуть ниже:
«Молния! Горит фашистская броня! Гвардейцы Телушкин и Селиверстов Иван подожгли самоходную установку «фердинанд». Равняйтесь на них. Слава героям!».
Нагнувшись, сержант ткнул пальцем в рисунок. Гитлер прибивал гвоздем к танку облезлую шкуру «тигра». Полосатая шкура треснула, и, словно кишки, вывалились на землю изогнутые длинноствольные пушки. Химическим карандашом кто-то четко написал: «Пусть помнят фашистские волки, что мы герои Дона и Волги». И красным карандашом — «Сталинградцы, не отступать!» И кто-то кровью: «Не отступим!»