— Были еще два, но… — он залился идиотским смехом.
— Понятно, — прошептал я.
— Но их уже расстреляли, — пробасил он, и засмеялся еще пуще.
«Хотя бы, так» — подумал я.
— Ладно, заходи, парень, — сказал вахтер.
Я несмелым шагом прошел в камеру, и за мной задвинулся тяжелый железный замок.
— За что сидишь? — даже не представившись, начал беседу мой новый сосед.
— Ну…Вы будете смеяться, но за то, что ранил человека в руку…
— Я так и знал!
— Что, «так и знали»? — все еще стоя рядом с дверями, спросил я.
— Так и знал, что этот подлый судья снова посадил ни в чем не повинного человека!
— Нет, нет, вы не поняли…Я сам сел.
— Сам? Во, дурак! Тебя ж убьют! — ухмыльнулся головорез.
— Нет, я тут только до суда…М-м-м…Вы не возражаете, если я пройду?
— Проходи, — прыснул уголовник.
Я прошел вперед и сел на нары, рядом со столом.
— А вы здесь, простите, за что? — поинтересовался я у соседа.
— Ну, да так…Ограбил банк, убил там двадцать с чем-то человек. Да и еще когда убегал, пристрелил пару милиционеров…Оказал сопротивление при аресте…
Я тяжело сглотнул. Да, такому выстрелить в человека — раз плюнуть!
— Потом убил свою жену…М-да…сорок семь ножевых ранений…детей…Да, были у меня дети…Мальчик и девочка…Ну, я их из пушки…
— И, простите, вам…вас после этого совесть не мучила?
— Что? — опомнился тот. — Какая, к черту, совесть? Ты что, думаешь, что я просто кровожадное чудовище? — он чуть привстал с нар. — Что, думаешь, один такой, чистоплюйка?
— Нет, нет, что вы…Я совсем не то…
— Думаешь, мы не достойны хорошей жизнь, мы, убийцы? А откуда ты знаешь, может, это у меня нервы сдали? Может, я и не виноват совсем, что убил эту женщину! — он начал надвигаться на меня. — Да, вы все, все против нас!
Я начал отходить к стене.
— Все! Никому нет до нас дела! Мы отбросы общества! Мы — никто в этом мире!
— П-постойте…Что вы…Что вы собираетесь… — я продолжал пятиться к стене, но, вдруг, почувствовал, что дальше двигаться некуда, позади меня лишь холодная, обнадеживающая поверхность.
— Все вы против нас! — закричал уголовник, и в упор подошел ко мне.
— Эй! Эй! Кто — нибудь! — начал бить ногами в дверь я.
— Как я вас всех ненавижу! — закричал он, и, размахнувшись посильнее кулаком, заехал мне по носу.
— Ай, черт! — простонал я и съехал вниз по стене, держась за разбитый нос.
По руке потекла синяя кровь. Все тело пронзила страшная, невыносимая боль.
— Что за…чертовщина… — ахнул бугай, зачарованно смотря на мой нос. — У него голубая кровь!
Вдруг раздался грохот открываемой двери, и в камеру вошел вахтер, Федор.