— Я тебя люблю, — сказал Джон.
— Знаю, — кивнула я.
Сдавшись, Джон поднял мою дорожную сумку и повесил мне на плечо.
— Счастливого полета. Позвони, когда доберешься.
— Хорошо.
Джон медленно побрел к выходу. Я провожала его взглядом до тех пор, пока он не скрылся в толпе, а затем одернула юбку и направилась к мальчикам. Когда я подошла к ним, оба как по команде потупились.
— Привет, Ти Джей. Хорошо выглядишь. Ну что, готов лететь?
— Да, конечно, — сказал он, и мне на секунду удалось поймать взгляд его карих глаз.
Он слегка поправился и уже не казался таким мертвенно-бледным. А еще я заметила брекеты у него на зубах и небольшой шрам на подбородке.
— Привет, меня зовут Анна, — обратилась я к сидящему рядом с Ти Джеем парню. — Ты, должно быть, Бен. Как прошла вечеринка?
Тот смущенно посмотрел на Ти Джея и еле слышно пробормотал:
— Мм… Вроде бы нормально.
— Ти Джей, я ненадолго отлучусь. Хочу еще раз проверить, как там наш рейс, — посмотрев на часы в своем мобильнике, сказала я.
Не успела я сделать и пару шагов, как услышала за спиной голос Бена:
— Блин, твоя няня, наверное, смолит как паровоз.
— Она моя учительница, придурок!
Слова Бена меня нисколечко не задели. Я преподавала в старших классах средней школы, а потому к замечаниям подростков, страдающих от переизбытка гормонов, относилась как к неизбежному злу.
Убедившись, что все идет по расписанию, я вернулась к Ти Джею и села радом с ним на свободный стул.
— А что, Бен уже ушел?
— Угу. Его мамаше надоело ходить кругами по аэропорту. Он категорически запретил ей нас сопровождать.
— Может, взять что-нибудь перекусить?
— Нет, я не голоден, — покачал головой он и замолчал.
И вот так, в неловкой тишине, мы сидели до тех пор, пока не объявили посадку на самолет. Ти Джей проследовал за мной по узкому проходу салона первого класса.
— Хочешь сесть у окна?
— Не откажусь. Спасибо, — пожал плечами Ти Джей.
Посторонившись, я пропустила его вперед и подождала, пока он не устроится в кресле, а затем села рядом. Он вынул из рюкзака портативный CD-плеер и надел наушники, тем самым дав понять, что не желает разговаривать. Я достала из дорожной сумки книжку, пилот поднял самолет в воздух, и Чикаго остался далеко позади.
* * *
В Германии все пошло наперекосяк. Полет от Чикаго до Мале — столицы Мальдив — должен был занять у нас не более восемнадцати часов, но из-за каких-то там технических неполадок и неблагоприятных погодных условий мы провели на жестких пластиковых стульях в международном аэропорту Франкфурта в ожидании стыковочного рейса остаток дня и полночи. И вот наконец в три часа утра нам подтвердили вылет ближайшим рейсом. Заметив, что Ти Джей сонно трет глаза, я показала на ряд свободных стульев: