– Особый вид педерастии, так, что ли?
– А из-за этих чертовых сидений-люлек нельзя обниматься.
– Вот здесь ты права.– Палмер посмотрел на спидометр, скорость была пятьдесят пять.– Спортивные машины так послушны каждому движению водителя, что он должен концентрировать на них все свое внимание.
– А не на мне.
– Думаю, ты еще в состоянии вспомнить, что последние несколько часов на тебе концентрировалась вся моя энергия, если не сказать свирепость.
– Гм. Там ты был довольно-таки свирепым. Для такого пожилого человека, как ты.
– Спокойно. Не забывай, что я веду машину.
– Ты не дашь мне забыть это.
– Для пожилого человека я все-таки слишком молод, чтобы погибнуть в автомобильной катастрофе.
– Я просто пошутила.
– У меня и так сколько угодно больных мест.
Она начала поглаживать его бедро.
– Если хочешь, мы можем вернуться назад и побыть еще несколько часов в отеле, я бы сделала массаж.
– Перестань.
– Я неплохая массажистка.
– Не надо, черт побери.
– Это одно из больных мест?
– Ох, да.
– Именно здесь?
– Ну, пожалуйста!
– Оно, похоже, не больное, а просто безжизненное.
– Ты напоминаешь мне,– сказал Палмер, обнаружив, что ему трудно говорить нормальным тоном,– человека, который убил родителей, а затем потребовал особого обращения с ним, потому что он сирота. Прекрати.
– Я ошиблась. Это не умерло. Видишь?
– Через секунду я вывалюсь в траву.
– Не надо. Ты привлечешь полицейских.
Он вздрогнул.
– Боже мой, у тебя холодные руки. Прекрати.
Посмотри на спидометр, стрелка опять показывает 70. Я серьезно говорю, прекрати.
– Хорошо.– Она как можно дальше отодвинулась от него в своем сиденье-люльке.– Знаешь, что говорят о холодных руках?
– Я знаю, что говорят о подобных вещах в движущейся машине.
– Ты просто не можешь понять.– Она мягко рассмеялась и плотнее запахнула пальто.– Я пытаюсь наверстать двадцать лет за несколько недель.
– Ты хочешь сказать, что за двадцать лет ты не…
– Не совсем так,– прервала она.– Потому что были какие-то моменты, без особой охоты. Все было настолько плохо, что после я целыми месяцами избегала интимных отношений. Мог пройти даже целый год, и я решала, что я не просто холодная, а целиком замороженная. Но потом я брала себя в руки. Встречала кого-нибудь. Поразительно, насколько все это шаблонно – свидание днем за ленчем. Обеденное свидание. Свидание в ночном клубе или театре. Обед в его квартире. Попытка ухаживать. Какое-то «да». Какое-то «нет». Что-нибудь. Не имеет значения. Потому что иначе это плохо кончается. Или кончалось для меня. Теперь ты… Она долго молчала.– Можно включить радио? – наконец спросила она.