Он присел на угол ее стола.
– У тебя есть время выслушать меня?
Она ненадолго прикрыла глаза, потом открыла.
– Конечно.
– О последнем уик-энде, и о нынешнем дне, и обо всем прочем.
Она кивнула:
– Я могу сэкономить тебе много времени. Около пяти часов мне позвонил Джордж Моллетт и прочитал первые несколько абзацев только что написанной им статьи.
Палмер подался вперед.
– Ты запомнила их подробно?
– Боюсь, что да.
– Не можешь ли ты пересказать мне?
Она впервые повернулась и посмотрела на него. Ее взгляд казался несколько укоризненным и каким-то смущенным, как будто ей было стыдно за него, но она пыталась это скрыть.
– Ты доверяешь моей памяти?
– М-м, да.
Она сделала какое-то непонятное движение обеими руками, словно отталкивая что-то.
– Прошу прощения. Я вспомнила. Ты сказал, что в конечном счете доверяешь мне. Ведь так? Ну, конечно, так. Ладно, начнем.– Она намеренно, как решил Палмер, начала говорить монотонным голосом.– Речь шла о Гауссе, Хейгене и Джет-Тех. И твое имя ни разу не упоминалось, как, впрочем, и ЮБТК. И ты можешь теперь с облегчением вздохнуть. Джордж – друг. Он порядочный человек. Он еще один, кому ты можешь доверять. Короче, он побежденный, вроде меня. А ты победитель. Я забыла купить какой-нибудь трофей, чтобы преподнести тебе. Я собиралась сделать это, но совершенно забыла. Вот отчего человек проигрывает: никакой предусмотрительности! Это одна черта. Другая – это доверчивость. В ту минуту, когда ты ласково и доверчиво отдаешь себя в чьи-либо руки, ты кладешь начало своему проигрышу. Особенно когда ты не имеешь никаких оснований отдавать себя в его руки и особенно в том случае, когда тебя об этом и не просят.
Она наконец замолчала и посмотрела на него.
– У тебя есть время купить мне что-нибудь выпить?
Он кивнул:
– Где твое пальто?
– Я сама возьму его. Я еще не трясусь от старости.
– Я не…
– Если бы я только могла заставить себя не говорить подобных вещей…
Молча пройдя несколько кварталов, они зашли в бар, оказавшийся тем самым, где не так давно Палмер беседовал с Гауссом. Вирджиния оглядела зал, потом заказала официанту двойное виски.
– Ты должен простить меня,– сказала она, когда виски принесли.– В твоем присутствии я неизменно теряю над собой власть. Так уж получается. Тебе приходится выслушивать от меня такие вещи, которых я даже самой себе никогда не говорю.
– Мне хочется, чтобы ты простила меня за все, что я причинил тебе.
– Я простила.– Она сделала первый пробный маленький глоток, потом выпила сразу полстакана.– Твоя вина в том, что ты женился до нашей встречи. Ты прощен. Ты знаешь, что случается с одинокими женщинами моего возраста? Их охватывает желание иметь ребенка, пока климактерический период еще не наступил. Кто-нибудь до этого выкладывал тебе подобные вещи хоть наполовину так же очаровательно?