— Понял тебя.
Осока кивнул, взял мой плащ и замер на месте, а я подскочил к небольшому амбару рядом с забором епископского двора, вскарабкался на крышу и просканировал подступы к двухэтажному терему Нифонта. Люди спали, и только у ворот находилось три человека. Кроме них были еще собаки, но они сидели на цепи и грелись в будках. Ну и, в дополнение к этому, ветер дул на меня. Все идеально. Вот только паладинов не чувствую, наверное, они живут в городе. Но ничего, так даже лучше. Пора. Пошел!
Прыжок вниз. Я на земле. Замер. Огляделся. Спокойно. Вперед. Вдоль забора к пристройке терема. Здесь остановка и снова движение. Скользнул в приоткрытую парадную дверь и уже внутри обнаружил охранника, рослого дядю в подряснике и дубиной в руках, который, накрывшись тулупом, лежал на лавке и мирно сопел в две дырочки.
«Спи, мил человек, — кинув на него взгляд, пожелал я ему. — Спи и пусть тебе приснится что-то хорошее. Потому что с утра все будет плохо. Епископа ты не уберег, так что отхватишь по полной».
Прихожая клеть осталась позади и я в горнице. По скрипучей лестнице пошел наверх. Поднялся на второй этаж, а затем на третий, где обитал Нифонт. Поворот. Еще один и тупик, в котором спальня епископа. Здесь тоже страж, и тоже спит. Бородатый громила, еще здоровее того, что на входе, развалился прямо на полу и перекрыл подход к двери. Верный служака, хоть и расслабленный. В сторону его без шума не оттащишь и мимо не проскочишь. Значит, придется валить богатыря.
Тихо-тихо, стараясь не скрипеть половицами, я вплотную приблизился к охраннику, и ладонь потянула с перевязи нож. Еле слышный скрежет стали, и телохранитель епископа пошевелился. Сердце екнуло, хотя бояться вроде бы нечего. Но вот он снова затих, и я склонился над ним. На мгновение замер, а затем опустил острый клинок на горло монаха. Металлическая полоска одним махом вскрыла горло. Кровь потоком хлынула на пол, и звук вырывающегося вместе с ней воздуха казался очень громким. Здоровяк открыл глаза и дернулся. Раз и другой. Потом он попробовал встать, но я ногой прижал его к низу и вскоре он затих.
Снова меня окружила тишина. Никакой суеты, а значит, я никого не потревожил. Нормально. Продолжаю делать то, ради чего сюда пришел. Рывком я отодвинул тяжелое тело от двери. Далее потянул ручку на себя и услышал скрип петель. Не заперто, и если судить по эмоциям человека, который находился в спальне, он продолжал мирно почивать и беды не чуял. Что же, это неплохо. Нифонт уйдет из жизни без тревоги и излишней нервотрепки.
Дверь открылась, и я вошел в помещении. Темно. Но я все вижу. Епископ отдыхает на ложе из двух сдвинутых вместе лавок. Аскет. Никаких золотых украшений и ничего, чтобы свидетельствовало, что главный священнослужитель Новгорода живет в роскоши. Истинно верующий человек, что есть, того не отнять. Однако сейчас это роли не играет. Что задумал, то и будет.