– Вера не сабля, чтобы менять ее каждый день, – вдруг бормотнул Иван, вспомнив свое чудесное видение и избавление, и осекся, заметив бешенство в глазах хана. Причину этого он узнает гораздо позднее.
– Нури даст тебе все, что нужно нукеру. Научись метать аркан, бросать копье, бить из лука: в степи это главное оружие. Разрешаю удалиться!
Хан повелительно махнул рукой и повернулся в сторону молодой красивой женщины явно не монгольского происхождения.
Здоровяк Нури проводил Ивана до знакомой вежи, где все уже было прибрано и постелен войлок. Больше жестами, чем словами пояснил, что отныне это его дом. Потом принес и вручил две не слишком дорогие, но надежно сработанные сабли, памятуя об особенностях нового нукера, тугой лук, короткое копье, круглый щит. В табуне поймали рослого коня, чтоб не тяжела ему была мускулистая ноша. Затем подвел к костру, у которого на пятках сидели в основном молодые воины и жирными пальцами ели из казана ароматный бешбармак. Все с любопытством глянули на Ивана, подвинулись, освобождая место новому слуге и соратнику.
Когда на землю легла темнота, полог вежи отодвинулся в сторону, и внутрь проскользнула стройная туркменка. Неслышной тенью подошла к русичу и легко опустилась на войлок, глядя в полумраке большими черными глазами-сливинами на незнакомца.
– Ты чего? – опешил Иван.
Девчонка что-то залопотала на непонятном языке, затем, поняв тщетность своих усилий, обвила мужчину рукой за шею и впилась в его губы долгим и жарким поцелуем.
– Ты чего? – вновь растерянно пробормотал русич, неловко пытаясь освободиться.
– Зухра, – показала наложница пальчиком на невысокую грудь. – Торгул Зухра тибе…
Последовал еще набор слов и выразительный жест по горлу, из которого Иван наконец понял, что девушка прислана ему для любовных утех и помощи по хозяйству и что хан поступит с ней жестоко, если русич останется недоволен.
– Нельзя мне… Грех это – венчанному-то… Уйди, Зухра…
Но осекся, заметив, как туркменка два раза незаметно скосила глаза в сторону тонкой стенки. И понял, что кто-то подслушивает или даже подсматривает в незаметную щелку за действиями его и наложницы. Тотчас вспомнилась колода, в качестве наглядного примера наложенная на плечи. Кто знает, что имелось в арсенале молодого хана в качестве наказания за отказ от подарка? Иван перекрестился, пристально глянул в красивые глаза с непривычным прищуром и с силой задул прыгающий в плошке жирника огонек.
– Иди сюда, коли так!.. Ох же ты и юрка, голубка!.. Ох и сноровиста!..
Первые же страстные ласки отодвинули на задний план все мысли о грешности совершаемого. Он все же был мужик, и мужик молодой, крепкий, горячий. Почти полгода не ведал женских объятий, вначале из-за скотских условий бытия, физической слабости и раздельного проживания. Теперь он окреп, отдохнул, и природа неминуемо должна была взять свое. Тем более что юная Зухра была мастерски обучена приемам любовных игр. Многое для русского мужика было впервые, многое из приемов удовлетворения он познал позже на жестком войлоке! Потому невольно привязался к новой подруге, порою даже не в силах уснуть от накопившихся желаний и видений. Торгул все увереннее приручал северного богатыря.