Таких пирогов Кузьмин не ел никогда в жизни. После такого пирога было бы просто подлостью выспрашивать у доброй женщины какие-то подробности о деле, пусть и неблаговидном, в котором она, конечно же, приняла участие по недоразумению. Сергей понял, что придется уходить ни с чем. Но на выручку ему пришла… сама Любовь Аркадьевна.
Когда Кузьмин, ругая себя за несдержанность, потянулся за очередным куском пирога и тут же откусил большой, сочный, таящий во рту кусок, хозяйка дома, говорившая до этого момента о каких-то пустяках, вдруг неожиданно спросила:
— А вы, Сереженька, пришли о Веронике справиться?
Кусок страсбургского пирога застрял у Кузьмина в горле.
Кусок пирога Кузьмин все же проглотить сумел, но вкуса его уже не почувствовал.
— Какой Веронике?.. С чего вы взяли? — со слезами на глазах, прочистив горло, спросил он.
— Не притворяйтесь. Лера мне призналась, что выдала наш маленький секрет.
— Ах, маленький, — ухмыльнулся Сергей. — Вот так, значит… вы тоже видели кассету?
— Как заказчик, я обязана была проверить качество работы.
— А если бы… — Кузьмин осекся.
Любовь Аркадьевна улыбнулась.
— Они профессионалы и знают, где остановиться. А если бы вы попытались позволить себе лишнее… В соседней комнате находился человек. Вы бы ничего не успели сделать.
— Вот даже как. Не понимаю, зачем вы связались с агентством. Наняли бы какую-нибудь… Она бы написала заявление, и я бы уже давно сидел за изнасилование. Проще не придумаешь.
— Вы же знаете Леру, Сереженька. Она от вас все равно не отстала бы. Я бы не вас посадила, а ее — свою дочь. Она потащилась бы за вами как жена декабриста. Зачем мне это надо?
— Что-то не видно, чтобы вы шибко расстроились, — еле сдерживаясь, сказал Кузьмин. — Провокация-то не удалась! Лера попросила у меня прощения. Или вы еще что-то придумали?
Любовь Аркадьевна посмотрела на него долгим взглядом, который невозможно было выдержать.
— Ничего-то вы, Сереженька, не поняли.
— А чего тут понимать! Вы не хотели этой свадьбы… И вот что я вам скажу, — вдруг понесло Кузьмина, и от сознания того, что сейчас произойдет, от слов, которые он решился произнести, предательски закружилась голова, — вы своего добились… — выпалил он. — Радуйтесь… свадьбы не будет!
Любовь Аркадьевна этой новости, вопреки разрешению Кузьмина, не обрадовалась, только бросила:
— Странники просто так не снятся, — и добавила: — Хорошо, я уговорила нашего папочку не торопиться с приглашениями…
Сам Кузьмин, выдав роковое «свадьбы не будет», вдруг понял: все — обратной дороги нет, и для него с этой минуты началась новая жизнь. Сразу стало как-то не по себе, все члены размякли. Захотелось взять свои слова обратно, все до последнего. И он мог взять их. Распустить слюни, попросить прощения, попросить никому (ни Лере, ни Назару Тимофеевичу) ничего не говорить, а потом… а потом жалеть, что смалодушничал. Ведь он же уже все давно решил. Лера хорошая, милая, устраивающая его во всех отношениях. Ее безумно жалко. Но его судьба — Вероника.