— Он здесь, — произнес Стилихон, просовывая голову в дверь.
— Зови, — коротко бросил Меровлад.
Юный Стилихон ввел в зал двоих. Одного из них Меровлад знал. Это был сотник Коташ, служивший в клибонариях несчастного Фавстина. Зато лицо второго, густо заросшее черной бородой, ничего комиту не говорило. Этот человек мог быть фракийцем, эллином, италиком, словом, кем угодно, но только не венедом. Зато Меровлад сразу же узнал перстень, блеснувший на указательном пальце незнакомца.
— Руфин, — назвал свое имя гость.
— Садись, патрикий, — коротко бросил комит, подтверждая свои слова решительным жестом.
Стилихон с Коташем отошли к окну, чтобы не мешать серьезному разговору. Однако Руфин с Меровладом не спешили завязывать дружескую беседу, пристально глядя друг другу в глаза.
— Это ты оговорил комита Фавстина? — задал наконец вопрос Меровлад.
— Я, — не стал отрицать очевидного патрикий. — Никто не ставит в вину Фавстину смерть мужчин на поле битвы, но комит приказал убивать стариков, женщин и детей, дабы принудить квадов к миру. Такое нельзя прощать никому, ни комиту, ни императору.
— К последнему у тебя, кажется, свой счет? — усмехнулся Меровлад.
— Это правда, — не стал отрицать Руфин. — Но боги карают Валентиниана не за то, что он убивал мятежников, а за то, что предал лютой смерти людей невиновных. Не бывает власти без ответственности, и ты это знаешь, руг, не хуже меня. Сейчас пробил час Валентиниана, потом придет черед Валента.
— Ты уверен, что он уже пробил? — пристально глянул в глаза ведуна Меровлад. — Пока что медведицы-людоедки чувствуют себя вполне сносно.
— Валентиниан умрет либо сегодня ночью, либо завтра днем, — спокойно сказал Руфин. — А медведиц мы не стали травить раньше времени, дабы не возбудить подозрений у императора и комита Пробста.
— Высокородный Пробст мне мешает, — поморщился Меровлад.
— Так устрани его, — пожал плечами Руфин.
— Он может помешать и тебе, встав на сторону старшего сына императора.
— Грациан так или иначе придет на помощь Валенту, комит Меровлад, вряд ли тебе удастся отнять у него Галлию.
— Это правда, патрикий Руфин, но зато Валент и Грациан не получат поддержки Рима. Я дал русам Кия слово, и я его сдержу.
— Мы не будем трогать Рим, Италику и Илирик в течение ближайших двадцати лет, — подтвердил свои обязательство Руфин. — И это все, что я могу тебе обещать, Меровлад. А что касается Пробста, то Коташ поможет тебе убрать его. Живодер действительно зажился на этом свете. Вот кого Навь примет как родного.
Император Валентиниан был извещен о приезде вождей квадов рано утром, однако с приемом не торопился. Участь квадов должна была послужить уроком для всех подвластных Риму племен, а потому и обставить их казнь следовало надлежащим образом. Комит Пробст, навестивший императора во время завтрака, доложил, что Фавстин мертв.