В этом же письме мы находим документальное подтверждение того впечатления, которое осталось у Чайковского от концерта 16 октября:
"С этой симфонией, — писал Петр Ильич, — происходит что-то странное. Она не то чтобы не понравилась, но произвела некоторое недоумение. Что касается меня самого, то я ей горжусь более, чем каким-либо другим моим сочинением. Но об этом мы вскоре поговорим, ибо я буду в субботу в Москве"17.
Днем 18 октября Чайковский присутствовал на генеральной репетиции "Евгения Онегина", которая проводилась Оперным товариществом в зале дома Кононова, расположенного неподалеку от квартиры Модеста Ильича. Затем он дал обед для пианистки Аус дер Оэ. Вечером он был в Мариинском театре, где давали "Онегина"18.
Во вторник 19 октября Петр Ильич присутствовал на представлении оперы Рубинштейна "Маккавеи", которое происходило в уже упомянутом зале дома Кононова19.
Как рассказывает Модест Ильич, в эти же дни (т. е. 18 и 19 октября) Чайковский много говорил о переделке опер "Опричник" и "Орлеанская дева", которой хотел заняться в ближайшем будущем. Для этой цели он взял из библиотеки императорских театров партитуру "Опричника"20. О намерениях Петра Ильича в отношении "Орлеанской девы" известно также из воспоминаний управляющего петербургскими императорскими театрами В. П. Погожева, который в процессе беседы с Чайковским, состоявшейся, по-видимому, 18 октября во время посещения Петром Ильичем Мари-инского театра, тут же отдал приказ в нотную контору отправить партитуру "Орлеанской девы" на квартиру Чайковского21.
В среду 20 октября приятель Чайковского по училищу правоведения А. А. Герке привез ему на квартиру проект нового договора с издателем В. Бесселем на авторские права по опере "Опричник". В этот день, по словам Модеста Ильича, Петр Ильич был совершенно здоров. В этом сомневаться нельзя, так как днем Чайковский гулял с одним из своих племянников Александром Литке и вел с ним очень веселую беседу, а затем обедал у своей любимой кузины Веры Васильевны Бутаковой (Давыдовой)22. У Веры Васильевны на обеде присутствовал Юрий Львович Давыдов, который с детства был дружен с ее сыном. Он рассказывает, что Петр Ильич пришел на обед в хорошем расположении духа, весел и бодр.
Прямо с обеда у Веры Васильевны Петр Ильич поехал в Александрийский театр, где в этот вечер шла пьеса А. Н. Островского "Горячее сердце".
Вспоминая об этом последнем веселом вечере в жизни своего великого брата, Модест Ильич называет тех, кто был в ложе театра вместе с Чайковским, — это два брата Литке, приятель В. Л. Давыдова барон Буксгевден и он сам. Из театра Петр Ильич со всей компанией отправился в ресторан Лейнера, который находился на Невском проспекте у Полицейского моста. Модест Ильич, по его словам, пришел в ресторан позднее и застал там, кроме названных выше лиц, актера И. Ф. Горбунова, композитора А. К. Глазунова и владельца фортепианной фабрики Ф. Ф. Мюльбаха. К этому времени все уже кончили ужинать. Модест Ильич справился и узнал, что Петр Ильич ел макароны и запивал их по обыкновению белым вином с минеральной водой.