Вопрос целибата – столь же спорная проблема в буддизме, как и в христианстве. Традиционалисты скажут, что буддизм существует уже на протяжении двух с половиной тысяч лет, потому что он сохранил безбрачную монашескую общину, которая со времен Будды предоставляла каждому поколению сообщество профессионалов, преданных делу сохранения Дхармы. Другие скажут, что одной из причин того, почему буддизм не смог сохраниться в Индии и почти полностью исчез в различных частях Азии в течение двадцатого века, была уязвимость института монашества, от которого он зависел. Так как безбрачные монахи стремились жить в изолированных монастырях, которые располагались вне защитных стен деревень и городов, и давали обет не держать в руках оружие и не участвовать в военных действиях, они были беззащитны против вооруженных сил, будь то армии мусульман в Индии или отряды хунвэйбинов в Китае. Сегодня еще слишком рано говорить, склонится ли буддизм под давлением современности к более благожелательному отношению к женатому духовенству и предоставит ли большие полномочия мирянам, или же будет сопротивляться этому путём укрепления и обновления своих общин безбрачных монахов и монахинь.
В традиционных буддийских обществах стать монахом означало получить образование. Такие монастыри, как Сэра или Сунгвангса, были семинариями и учебными центрами, а не закрытыми сообществами тихих созерцателей. В то время как монахи погружались в тонкости и сложности буддийской философии, большая часть мирян должна была довольствоваться благочестивыми ритуалами, просительными молитвами, соблюдением нравственных и религиозных обязанностей и пожертвованиями (дана), на которые существовали монастыри. Если они хотели большего, им советовалось накапливать «заслугу» и молиться о лучшем перерождении в следующей жизни. Это привело к появлению двух классов буддистов: профессионального духовенства, с одной стороны, и благочестивых, но часто неграмотных мирян – с другой.
Когда Мартина и я начали преподавать буддизм в Англии, стало очевидно, что такое разделение между монахами и мирянами больше не соответствовало реальности. Люди, которые читали мои книги и посещали наши ретриты, были глубоко образованными людьми, часто с семьями и успешной карьерой, у них было достаточно свободного времени на то, чтобы преследовать свои религиозные и философские интересы, но не было никакого желания становиться безбрачными монахами и монахинями. Для многих из них традиционные буддийские практики мирян казались слепо религиозными, примитивными и суеверными. Они искали последовательную и строгую философию жизни, совмещенную с медитативной практикой, которая могла изменить их ситуацию здесь и сейчас, а не ряд утешающих верований и чаяний, которые обещали награды в гипотетическом будущем существовании. Казалось, нужен был третий путь: специально разработанный для рассудительных и образованных мирян.