— Что с Джоком?
Дэк как будто вылетел из люка позади меня.
— Сейчас нет времени! — рявкнул он. — Нам дали взлет? Кто разговаривал с диспетчерской?
Человек на койке лениво отозвался:
— Я сверяюсь с ними каждые две минуты. С нами все в порядке. Осталось сорок… э-э-э… семь секунд.
— Брысь с этой койки, быстро! Мне еще нужно проверить приборы! Рэд!
Рэд лениво выбрался из койки, и Дэк шумно плюхнулся в нее. Второй человек устроил меня в койке второго пилота и пристегнул ремнем. Затем он повернулся и направился к выходу. Рэд последовал за ним, потом остановился и повернулся к нам.
— Пожалуйста, билеты! — добродушно сказал он.
— О, дьявольщина! — Дэк ослабил ремень, полез в карман, вытащил два пропуска, с помощью которых мы попали на борт и вручил их Рэду.
— Благодарствуйте! — ответил Рэд. — Увидимся в церкви. Ну, горячих вам двигателей и всего такого. — И он с ленивым изяществом исчез. Я услышал, как захлопнулся входной люк, Дэк ничего не ответил ему на прощание. Его взгляд был сосредоточен на показаниях компьютера, и он что-то осторожно подстраивал и регулировал.
— Двадцать одна секунда! — сказал он мне. — Никакого предупреждения не будет. Убедитесь, что руки находятся внутри койки и что тело расслаблено. И ничего не бойтесь.
Я сделал то, что мне было сказано и принялся ждать. Мне казалось, что прошли целые часы, напряжение внутри меня росло и становилось чуть ли не физически ощутимым. Наконец я не выдержал и спросил:
— Дэк?
— Заткнись!
— Я только хотел узнать, куда мы летим?
— На Марс. — И тут я увидел, как большой палец нажимает красную кнопку и потерял сознание.
Ну что смешного в том, что человеку плохо?! Эти болваны с желудками из нержавеющей стали всегда смеются — держу пари, что они рассмеялись бы даже если бы их бабушка сломала обе ноги.
Конечно же, как только прекратилось ускорение и корабль перешел в свободный полет, меня затошнило от невесомости. Но продолжалось это совсем недолго, потому что желудок мой был почти пуст — я ничего не ел с самого утра. После этого я не только чувствовал себя очень несчастным из-за предстоящего длительного перелета на этот ужасный Марс. С другим кораблем мы встретились всего через час и сорок три минуты, но мне, как убежденному наземнику, это было как тысяча лет в чистилище.
Правда, надо отдать должное Дэку; он не смеялся. Дэк был профессионалом и отнесся к реакции моего организма со снисходительностью медсестры с рейсового корабля — а вовсе не так, как обошлись бы со мной тупоголовые и горластые болваны, которые в качестве пассажиров шляются взад-вперед на рейсовых лунниках. Моя бы воля, и эти здоровенные паникеры быстренько очутились бы в открытом космосе, и не успел бы корабль лечь на орбиту. И пусть бы они там посмеялись до смерти.