Понятно, почему верховодит баба. Наемный убийца ценится выше, нежели грабитель или разбойник (но ниже, чем вор-домушник или медвежатник).
– А ты? – цепко посмотрел на меня «парикмахер».
– «Перышко». А вообще, по жизни – драбант, ландскнехт… Кто там еще? В общем, наемник, – представился я, перечислив все «титулы». И чтобы сразу ответить на вопросы, которые еще не заданы, пояснил: – «Слово» знаю, потому что друг сказал.
– И друг у тебя в силе, коли наемнику «слово» доверил, – хмыкнула атаманша.
– Вроде того, – согласился я, еще не решив – стоит ли им говорить о друге-короле.
– Может, развяжешь? – поинтересовался пожилой.
– Хм… – покачал я головой. – Может – и развяжу. Но потом…
– Не доверяешь? – спросила Марта без обиды.
– Есть немного, – кивнул я. – А вы бы доверились? То, что «слово» знаете, еще ни о чем не говорит. Может, поймали какого бедолагу. Под пытками все расскажешь…
Молодой, услышав последнюю фразу, гордо простонал:
– Я и под пыткой не скажу.
– Глупый ты, жизни не видел, – усмехнулся пожилой. – На дыбе не висел. А если бы тебя на «кобылу» посадить, соловьем бы запел.
– Какую кобылу? – не понял парень.
– У наемника спроси…
– А ты откуда знаешь? – удивился я. – Сидел?
– Сам, слава Богу, на «кобыле» не ездил, – покачал головой пожилой, – но видел. Я в рудниках господина Флика шесть лет кайлом махал, пока серебра под свой вес не нарубил. Хорошо, тощий был, а не то еще лет на пять хватило бы.
– И «гнома» синего помнишь?
– Кто ж его, падлу, забудет? У нас тут много таких бродит, кто ему глотку жаждет перегрызть. А у меня мечта – найти господина обер-берг-мастера да серебром его досыта накормить. Чтобы и в пасть породы насовать, и в задницу.
– Ладно, – кивнул я и стал разрезать веревки.
Пожилой сразу же захлопотал вокруг парня. Атаманша, намочив платок в ближайшей луже, приложила к посиневшему лбу.
– Как же ты его так, – вздохнул отпущенник. – Мог бы полегче…
– Разозлился, – объяснил я. – Этот щенок меня в ломаное ребро пнул…
– А ты бы не пнул? – огрызнулась Марта, меняя тряпку: – Крестьянин, видите ли, а сам – тоффель тебе в дышло, прямо в болото прется. Где это видано, чтобы крестьяне в болоте жили? Мы и решили, что лазутчик. В Ульбург он едет… Где хоть он?
Действительно, где? Я задумался. Взяв ветку, принялся чертить на земле план местности, по привычке размышляя вслух:
– Так, к руднику нас везли отсюда… Потом рудник… Из рудника я пошел сюда… Город с медвежьим названием…
– Берлин, – подсказал пожилой. – Тут раньше замок графа Альбера Медведя был – Медвежья берлога.
Слушая вполуха рассказ о том, как старый граф «стриг» на большой дороге купцов, я продолжал рассуждать: