Раз я доверяю Эллисону — стало быть, не следует опасаться его доверенного лица. Я вошел в почти кромешную темноту и не успел сделать трех шагов, как дверь за моей спиной закрылась. Щелкнула задвижка, и я остановился как вкопанный, бессильно хлопая глазами и поводя головой в полнейшей темноте.
— Простите, нельзя ли хоть немного света? — сказал я. — Как бы я тут чего не разбил.
В то же мгновение кто-то взял меня за локоть.
— Я проведу вас, — тихо, как при покойнике, произнесла она. — Месье Вальдемар так слаб, что не переносит света.
— Даже крохотной свечки нельзя? — спросил я.
— Даже крохотной свечки.
Лигейя повела меня куда-то назад и вправо, через несколько шагов сжала мой локоть, ее вторая ручка уперлась мне в грудь.
— Стойте, — сказала она. — Вот так. Здесь и оставайтесь.
Отпустив мой локоть, она отошла от меня на несколько шагов. Спустя короткое время где-то передо мной скрипнула дверь — и ничего. Было по-прежнему темно. В полной тишине я откашлялся. Лигейя никак не отреагировала на мой слегка нетерпеливый кашель, а потому я не удержался и спросил:
— Все в порядке?
— Разумеется. Проявите чуточку терпения. Для установления связи нужно некоторое время.
Я мог только гадать, что именно она делает, хотя слышал какой-то слабый шорох. И тут же словно ветерок пробежал у меня под одеждой — именно это странное ощущение я испытал вчера вечером, когда знакомился с Лигейей. Справа от себя я завидел полоску очень слабого света. Очевидно, осталась приоткрытой дверь, соединяющая каюты Лигейи и месье Вальдемара. Я услышал приглушенные голоса. Лигейя говорила тихо-тихо, неразборчиво.
— Слушайте, — сказал я, — давайте не будем будить его сейчас. Пусть отдохнет. Мне не составит труда зайти попозже.
— Нет, — последовал ответ. — Он чувствует себя хорошо. Просто ему нужно некоторое время, чтобы… чтобы собраться. Не переживайте.
Но тут раздался душераздирающий стон.
— Мне неловко заставлять так напрягаться очень больного человека… — поспешил сказать я.
— Вздор! — возразила она. — Это ему только полезно. Поддерживает интерес к жизни.
Еще один стон.
Мои глаза стали привыкать к темноте, и я разглядел, что Лигейя склонилась над кроватью и делает что-то руками. Я немного подался вперед в надежде рассмотреть то темное, что лежало на кровати. И сразу же вновь ощутил странную вибрацию вокруг себе — как будто ветерок щекотнул под одеждой. Не успел я вслух удивиться этому явлению, как раздался очередной переворачивающий душу стон, и я услышал слабое:
— Нет, нет… Оставьте меня в покое… умоляю! Ради всего святого, оставьте меня!