— Спасибо и вам, синьор Великан, за столь лестные слова, — сказала она, одаряя меня еще одной кокетливой улыбкой. — Можете передать своему другу, что в своей жизни я видела много дураков. Он превосходит их всех.
— Не премину передать ему ваш комплимент.
Я повернулся на пятках и двинул подальше от этой напыщенной дуры.
Чуть позже я передал содержание этого разговора Петерсу — в надежде излечить его больное сердце. В одном я солгал: сказал, что тема разговора возникла случайно. Петерс выслушал все с особенно широкой демонической ухмылкой и восхитился остротой ее язычка. Тут я понял, что ему хоть кол на голове теши — он по уши влюблен и рано или поздно эта Трипетта разобьет ему сердце. Так что мне и не стоило заводить разговор с ней, ибо я был бессилен повлиять на Петерса.
Эх, подумал я, мне бы сейчас посоветоваться по поводу моего друга с Лигейей или хотя бы с месье Вальдемаром. Увы, это придется отложить до благоприятного времени.
Для нее это было больше чем место, где можно вволю попеть. Сегодня вечером она пришла сюда, дабы побыть в одиночестве, — в последние тревожные дни ее все больше тянуло побыть наедине с собой.
Она шла босиком по темному песку. Поблизости грохотали волны отлива, а уплывающие облака открывали взору медного цвета горы, в которых глухим эхом отдавался шум волн. Ее контральто парило над басами моря. Она ступила на влажную полосу песка, куда прибой закинул массу вещей — какие-то кости животных, гладкие разноцветные валуны, ракушки, обломки кораблекрушений.
Его она нашла среди этого мусора, в коралловой пещерке, стены которой сияли всеми цветами радуги. Он быстро отвернулся и смахнул слезы с глаз, когда ощутил, что она рядом. Потом он поднял голову и сказал, имея в виду свои слезы:
— Простите, леди.
— Я тоже прошу прощения. Это место я придумала как уголок вечной радости.
— А вы?..
— Конечно же, Анни, — ответила она.
— Но как ты выросла!
— Да, выросла. Иди ко мне. Он встал и подошел к ней.
Когда она ласково обняла его, он спросил:
— Тогда ты будешь мне как мама, да?
— Разумеется. Эдди, я буду для тебя кем захочешь. Буду тем, кто тебе нужен.
Внезапно слезы снова заструились по его лицу.
— Мне как-то снилось, — сказал он, — что я тоже стал большим. Это было так мучительно больно…
— Знаю.
— А что, если мне не возвращаться вовсе? Я бы остался здесь на веки веков.
— Как пожелаешь, дорогой. Это место всегда будет твоим домом — где бы ты ни находился.
Прошла минута — или час? или год? — прежде чем он высвободился из ее объятий и оглянулся в сторону гор.
— Ты слышишь? — спросил он.