Я думал об. этом, когда кто-то похлопал меня по плечу, и чуть не вскрикнул. Но наверняка подпрыгнул, потому что молодой чернокожий мужчина уважительно отступил на шаг и поднял пустые руки, показывая,, что угрозы от него не исходит.
– Извините, са-а. Извините, не хотел ва-ас пуга-ать.
– Все нормально, – ответил я. – Моя вина.
Такое заявление смутило его, но он обратился ко мне по делу и теперь решил довести его до конца... хотя для этого ему пришлось вновь подойти вплотную, потому что об этом деле следовало говорить только шепотом. Он поинтересовался, не хочу ли я купить несколько волшебных палочек. Я подумал, что знаю, о чем он говорит, но полной уверенности не было, пока он не добавил:
– Болотная трава-а высшего ка-ачества.
Я ответил, что пас, но готов дать ему полдоллара, если он подскажет мне лучший отель Южного Парижа. Когда юноша заговорил снова, он почти перестал тянуть слова.
– Кому как, но я бы поставил на «Монтелеоне», – И подробно объяснил, как туда добраться.
– Благодарю. – Я протянул ему монету, и она тут же исчезла в одном из его многочисленных карманов.
– Скажите, а чего вы смотрите на эту развалюху? – Он мотнул головой в сторону обветшалого дома. – Хотите купить?
Старина Джордж Амберсон без труда вернулся в образ риелтора.
– Вы живете неподалеку? Как по-вашему, выгодное дело?
– Некоторые дома на этой улице – да, но не этот. Он выглядит так, будто в нем живут привидения.
– Пока еще нет, – ответил я и направился к своему автомобилю, оставив его в недоумении смотреть мне вслед.
7
Я достал сейф из багажника и положил на переднее пассажирское сиденье «Санлайнера», с тем чтобы отнести в мой номер в «Монтелеоне». Но пока швейцар заносил в фойе другие мои чемоданы, я обнаружил кое-что на полу у заднего сиденья и ощутил чувство вины, несоразмерное с проступком. Уроки детства запоминаются лучше всего, и, сидя на коленях матери, я среди прочего узнал, что книги в библиотеку надо всегда возвращать вовремя.
– Мистер Швейцар, вас не затруднит подать мне вон ту книгу, пожалуйста? – попросил я.
– Да, са-а! С ра-адостью!
На полу лежал роман «Записки коробейника», который я взял в публичной библиотеке Нокомиса примерно за неделю до того, как принял решение сделать ноги. Наклейка на пластиковой защитной обложке - «ТОЛЬКО СЕМЬ ДНЕЙ, ПРОЯВИТЕ УВАЖЕНИЕ К СЛЕДУЮЩЕМУ ЧИТАТЕЛЮ» – с упреком смотрела на меня.
Поднявшись в номер, я взглянул на часы и увидел, что еще шесть вечера. Летом библиотека открывалась в полдень и работала до восьми. Междугородный звонок – одна из немногих услуг, в 1960-м стоивших дороже, чем в 2011-м, но детское чувство вины взяло свое. Я позвонил на коммутатор отеля и продиктовал номер библиотеки Нокомиса, напечатанный на кармашке для библиотечной карточки, приклеенном к чистому листу в конце книги. Под номером телефона была надпись: Пожалуйста, позвоните, если задерживаете книгу дольше, чем на три дня. Конечно же, чувство вины еще усилилось.