– Сейди?
Теперь я улавливал еще один резкий запах, который хорошо запомнил по загулам Кристи, – блевотины.
Я поспешил к короткому коридору с другой стороны гостиной. Две двери, расположенные друг напротив друга и ведущие в спальню и кабинет, были закрыты, в отличие от двери в конце коридора, за которой находилась ванная. В ярком флуоресцентном свете я увидел заблеванный унитаз. Хватало блевотины и на розовых плитках пола, и в ванне. На раковине стоял пузырек с таблетками. Без крышки. Я метнулся в спальню.
Сейди лежала поперек кровати на сбитом покрывале, в комбинации и одном замшевом мокасине. Второй валялся на полу. Ее кожа цветом напоминала старый свечной воск, и мне показалось, что она не дышит. Потом она громко всхрапнула, всасывая воздух, и выдула его обратно. Четыре жутких секунды ее грудь оставалась неподвижной, потом раздался новый всхрап. Еще одна переполненная окурками пепельница стояла на ночном столике. Смятая пачка «Винстона», обугленная с одного края от затушенной о нее сигареты, накрывала кучу окурков. С пепельницей соседствовали полупустой стакан и бутылка «Гленливета». Практически полная – возблагодарим Господа за маленькие радости, – но волновался я не из-за шотландского. Куда больше меня тревожили таблетки. На столике также лежал конверт из плотной бумаги, из которого торчали фотографии. Я на них и не посмотрел. Тогда не посмотрел.
Сунул руки Сейди под спину и попытался усадить. Шелковая комбинация скользила под пальцами. Девушка рухнула на кровать и вновь всхрапнула. Волосы упали на один закрытый глаз.
– Сейди, проснись!
Никакой реакции. Я схватил ее за плечи, прислонил к спинке кровати в изголовье. Под тяжестью Сейди она затряслась.
– Остаменявпок! – пробормотала девушка заплетающимся языком. Но все лучше, чем ничего.
– Проснись, Сейди! Ты должна проснуться!
Я начал легонько шлепать ее по щекам. Глаза Сейди остались закрытыми, но руки поднялись и попытались – очень слабенько – отбиться от меня.
– Проснись! Проснись, черт побери!
Ее глаза открылись, она посмотрела на меня, не узнавая, вновь закрыла глаза. Но дышала она теперь лучше. Уже не всхрапывала.
Я вернулся в ванную, достал зубную щетку из розового пластмассового стаканчика, включил холодную воду. Наполняя стакан, взглянул на этикетку пузырька с таблетками. Нембутал. В пузырьке осталось около десяти штук, так что речь о попытке самоубийства не шла. Во всяком случае, очевидной. Я выбросил таблетки в унитаз, поспешил в спальню. Сейди соскользнула вбок, голова развернулась, подбородок уперся в ключицу, дыхание вновь стало прерывистым и хрипящим.