Да и спутники Конса тоже это заметили.
— А она не такая уж дурочка, — буркнул Хадзони, кромсая огромного лобстера, и провожая взглядом метнувшуюся за чистыми мисками Майку, — быстро сообразила, куда ветер дует.
— Она и с самого начала была пронырливее других, — смешливо фыркнул в ответ Авронос, — еще когда придумала, как жрецов обвести.
Тут они дружно заухмылялись и Конс почувствовал, как у него начинают гореть уши. Он-то уже давно сложил два и два, и хотя злился на Майку, осуждать ее не мог. Как понял за время пути, прислушиваясь к разговорам пассажиров, служба Астандису котировалась у местного населения еще ниже, чем чистка хутамников. Потому-то жрецы и вербовали послушниц на Таджере и Зании.
А вот зачем покровители вздумали обсуждать Майку при нем, Конс понял незадолго перед посадкой. Когда к нему обратился с вопросом, сколько он хочет за рабыню, абориген с пронырливыми глазками. Очень удивившийся, услышав, что девчонка не продается.
— Но ведь за те деньги, что вы отдадите за хотомар, можно купить смеску-морянку или имрайку, — попытался убедить работорговец Костика, и вот именно тогда парень раскусил, отчего так шелестит таджерка.
Боится, что он ее тут продаст. Конс взглянул на застывшую неподалеку Майку, намертво, как в спасательный круг вцепившуюся худыми смуглыми пальцами в ручку любимой корзинки и неожиданно разозлился. Вот значит как, вся ее показная расторопность только ради выгоды?! А ведь он почти поверил, что девчонка оценила хорошее к ней отношение!
Коварная мысль, немного проучить интриганку, пришла мгновенно, и Конс не стал ей противиться. В конце концов, должен же он получить хоть моральное удовлетворение от того, что им воспользовались как лохом?
— И сколько ты можешь за нее предложить? — небрежно поинтересовался парень, стараясь не замечать умоляющего взгляда черных глаз.
— Три серебряка, — с готовностью заулыбался абориген, — очень хорошая цена!
Ну да, ну да! Вот если бы еще в их городок не приезжали толпы китайцев, турок и киргизов с кучами паленого ширпотреба и не рассказывали, заглядывая в глаза почти искренними глазками, что отдают товар себе в убыток, из горячей любви к этому конкретному покупателю, он, возможно и поверил. А так — извини любезный. Да и цель у него другая.
— Тридцать.
— Что?! — вытаращил глаза тот, — да за такие деньги обученную танцовщицу купить можно!
— А почему ты решил, что моя рабыня не умеет танцевать? — всерьез заинтересовался Костик, — ведь даже не видел ее! Тридцать пять.
— Ты сумасшедший?! — возмутился работорговец, — так никто не торгуется! Нужно идти навстречу покупателю! Ладно, дам восемь, раз говоришь, что танцевать умеет.