Цыгане вообще-то частые гости в нашем городе. Про них разное рассказывают — например, что они лошадей крадут и детей воруют, и что им вообще доверять нельзя, и если завидишь цыган — держись за кошелек. И еще они все время врут. Я однажды позволил цыганке погадать мне по руке за два медяка — интересно было, что старуха скажет, да и деньги недавно из дома прислали, медяков было не жалко. Страшная, я вам скажу, оказалась старуха — серые волосы до пояса, жесткие, как кобылий хвост, руки — как ветки, юбок — пять слоев, одна рванее другой… В общем, ведьма ведьмой. И даже бородавка на носу, все, как положено. Но что ж за ерунду она мне нагадала! Что я убью тех, кто меня любит, а те, кого я люблю, убьют меня… Медяки я ей отдал, конечно, щедрость — одна из рыцарских добродетелей. Но больше ни разу не давал цыганкам мне гадать по руке. Вовремя вспомнил, что архиепископ года три назад отлучил ведунов и гадалок от церкви…
А в остальном нам с Роландом цыгане нравились. Нам везло — ни разу ничего не украли, а песни и танцы у них очень красивые, особенно когда молоденькие девушки танцуют, а не бабки вроде той ведьмы. Поэтому как только обтрепанная повозка, крытая шкурами, вползла на площадь (подпрыгивая на кривых колесах по мостовой) — мы сразу все побросали, флейтистку в чепце и молодой сидр, и побежали смотреть, что нам цыгане покажут.
Лохматый, как лев, цыган затрубил в хрипучую трубу. Два грязных мальчишки раскатали на мостовой красный ковер — весь в проплешинах. В общем, началось обычное цыганское представление: носатый парень попрыгал с медведем (тот был в ошейнике, как собака, совсем старый и тоже местами плешивый, почти без зубов, и вызывал скорее жалость, чем страх). Потом темнокожие девицы (не то смуглые, не то просто грязные) под дудки и бубны отплясали отличный танец. Цыганята сновали по толпе, выпрашивая деньги (и, возможно, попутно срезая у простодушных горожан кошельки). Гривастый цыган — похоже, самый главный — опять затрубил в трубу, и тут-то и появилась она. Сначала из повозки вытолкнули бочку, пустую и рассохшуюся; и на нее выпрыгнула, как будто яркая бабочка взлетела — леди Алиса Белой Башни.
Я охнул и подскочил от неожиданности. Еще и свет на площади был не самый ясный — огни, факелы и костры играли со зрением странные шутки. Прошло, наверное, несколько минут, прежде чем я понял, что ошибся. Танцовщица просто очень похожа на Алису… Да если приглядеться, то и не очень.
Она была худышка, и ростом пониже, а главное — совсем по-другому рыжая. У Алисы волосы каштаново-золотистые, а у этой девочки — просто оранжевые, как морковь. И не лежали гладко, а торчали во все стороны, не укладываясь в косу. И еще у нее золотились веснушки по всему лицу. Только это я разглядел позже, а не тогда, в темноте.